Кольцо судьбы. Том 1. Диана Александровна Семёнова
Были ссадины на затылке и чуть выше правого виска, но когда я проснулась – в десять утра – они уже почти исчезли. Элен предположила, что меня ударили по голове дважды, так я и заработала ушиб головного мозга. Пока она всё это говорила, я вспоминала…. Как меня долбанули башкой о стену дважды, чтобы я потеряла равновесие. Пока двое держали меня, Лоуренс бил. В конце своей победной эпопеи он ещё несколько раз пнул ногой в живот. Не удивил. Нет, Лоуренс меня не удивил. Он вечно косился на меня со злобой. Да и в принципе, мне кажется, люди в его жизни делятся на тех, кого он ненавидит и тех, кто его бесит, но недостаточно сильно для ненависти (таких личностей он держит при себе). Он – сексист и гомофоб, что заставляет меня считать его не до конца определившимся геем. Я вообще удивляюсь, как его ещё не заперли, как он прошёл психологические тесты, не показав своей асоциальности. Он – садист, это мне известно ещё со школы. В младших классах он издевался над животными, в средней школе стал обижать первоклашек. Вечно цепляется к девчонкам – именно не клеится, а цепляется. Дружит с теми, кто слабее его, чтобы показать своё превосходство. Несмотря на то, что в академии мы учились на одном потоке, наши интересы, так сказать, не пересекались. В школе мы учились в разных классах. В общем, раньше мне везло. А вот здесь мы оказались в одной роте и наши интересы, наконец, столкнулись. Почти за целый месяц пребывания на базе он показывает весьма неплохие результаты, но я его во многом опережаю. Баба. Выскочка. Он бесился всю первую неделю обучения, а когда я стала сержантом, к слову сказать, единственной девушкой-сержантом, а он – нет, то он начал ко мне цепляться. Сначала просто издевался, злостно подшучивал, потом стал угрожать, пытался подставить чуть ли не под статью. В общем, стоило ожидать такого исхода…
Медпункт базы состоял из нескольких процедурных кабинетов и трёх палат с различным количеством коек. Элен сказала, что никогда ещё все палаты не были заняты – к ней частенько наведываются с царапинами, вывихами и другими нетяжёлыми травмами. Бывает что-то пострашнее, но не часто. В двуместной палате я была одна, в соседней палате было ещё двое парней из другой роты и всё. Я пришла в себя в десять часов утра, и вскоре в палату вошёл… полковник. Просто зашёл, молча глядя на меня. Но, несмотря на сохранённое внешнее спокойствие, в его глазах была буря эмоций: от бешенства и негодования по отношению к моим обидчикам до неистовой жалости и нежности ко мне. Я всегда видела проявление доброты ко мне, но такой взгляд видела впервые. Сдержанность полковника была уместной, потому что в этом был весь он – сильный, зрелый, умный мужчина; строгий и безжалостный по отношению к врагам, нежный и заботливый – для меня. Говорят, женщины любят драму…. Мне не нужна была драма. Он не пускался в истерику, не вбегал, судорожно обнимая, зацеловывая и твердя «как же ему жаль». Руссо – настоящий мужчина. Если уже случилась беда, он не причитает, не говорит, он делает.
– Кто?
– Я сама…
Уилл мигнул глазами, дёрнулись его