Лихолетье. Книга II. Теплый сентябрь. Вадим Леонтьевич Самборский
друг друга, начинаем непринуждённо беседовать – вернее Туров задавал мне вопросы, а я на них отвечал. Сначала пришлось рассказать Турову, о том, где я родился и учился, о службе на дальневосточной пограничной заставе, о том, что закончил "номерную "спецшколу", после которой был отправлен в загранкомандировку и попал под следствие, рассказал о моих "приключениях" в Ленинграде, затем о боях на Карельском перешейке. Отдельно рассказал о том, что позднее продолжил службу в Западной Белоруссии, как встретил войну на границе и потом партизанил, был два раза ранен и эвакуирован на Большую землю, снова попал под следствие, но "органы" во всём разобрались. Туров молча слушал меня и не перебивал, делал какие-то записи в свой блокнот, что-то обдумывал, спрашивал, уточнял и опять делал своим карандашом в блокноте пометки. После всех вопросов-ответов Николай Николаевич помолчал с минуту, затем достал из ящика своего стола начатую коробку папирос "Казбек", подарок московских друзей, доставаемую им только по особым случаям и спички с краснозвёздным самолётом на этикетке.
Ты куришь? предлагает Николай Николаевич, вытаскивая две папиросы, одну из которых по-дружески протягивает мне.
Спасибо, товарищ майор! Я не курю! вежливо отказываюсь.
Совсем молодец! хвалит меня майор, затем убирает лишнюю папиросу в коробку, сминает гармошкой мундштук своей папиросы, прикуривает от спички, затягивается и выпускает в потолок сизый табачный дымок. Он медленно выкуривает папиросу, тушит окурок, убирает его внутрь вычурной пепельницы, потом произносит:
Владимир Владиславович, у меня к ВАМ есть один очень серьёзный разговор....
Глава 9. Разговор Турова с Горским
После ухода Горского начальник отдела вышел в приёмную и попросил Марию Петровну принести стакан чая, потом, словно забыл о главном, распорядился:
И ещё… Прошу ВАС в течение часа никого ко мне в кабинет не пускать и по телефону ни с кем не соединять. Чтобы никого не вводить в заблуждение – так прямо и скажете, что Николай Николаевич сильно занят и просил его не беспокоить. Мне нужно посидеть в тишине и поработать, чтобы никто не мешал.
Мария Петровна постучалась и прошла к Турову, принесла на подносе стакан крепкого чая, поставила его на край стола, дождалась, когда начальник в знак благодарности кивнёт ей головой, затем бесшумно покинула начальственный кабинет…
Николай Николаевич, держа в руке стакан с чаем, делает несколько маленьких глотков обжигающего напитка, ставит стакан на сукно стола, достаёт из коробки папиросу и прикуривает её от зажжённой спички. Не вставая, он откидывается на спинку кресла, вытягивает ноги, закрывает глаза и с удовольствием начинает пускать в потолок сизый дымок. Наслаждаясь курением папиросы с душистым табаком, майор начинает прокручивать в голове весь разговор с Горским…
Перед началом непростого разговора по душам, мужчины познакомились. Затем, соблюдая заведённый порядок, расспросив Горского о его жизни, майор предложил тому поучаствовать в одной почти