Лихолетье. Книга II. Теплый сентябрь. Вадим Леонтьевич Самборский
майор, не беспокойтесь, я всё понял, произношу слова. Если доведётся встретиться, от вашего имени передам привет.
Да, брат, такая вот получилась арифметика… Я тебе, Володя, дам пароль, который он знает, и подробно сообщу, как он выглядит… Мало ли, вам действительно доведётся там встретиться. Ещё запомни – у этого человека на кисти левой руки есть татуировка – солнце с лучами, чайка и море. Примет более чем… закончил разговор майор.
Не исключалась и такая возможность, что от меня придёт человек, передаст привет и сообщит информацию. Как один из запасных каналов связи предложил использовать переписку на полевую почту Марии, моей недавней знакомой. Как известно на войне вся почта полежит проверке военной цензурой и всё, что не подлежит огласке, вымарывается чёрной тушью. "Засвечивая" её полевую почту, я в тайне надеялся, что наши "органы" присмотрят за понравившейся мне девушкой, и вполне может даже уберегут, передислоцировал её медсанбат немного подальше от линии фронта. Правда, я ещё знаю адрес деревни, где до войны жила девушка, о котором не стал никому говорить. В перерывах между подготовкой и занятиями написал Марии восемь писем, в которых заранее поставил разные даты. Перед самой отправкой успел забежать к Анне Андреевне, отдал ей оставшиеся продукты от пайка, рассказал, что надолго уезжаю, а девушку, с которой приходил сюда, потерять не хочу, поэтому прошу, чтобы она раз в месяц бросала пронумерованные конверты в почтовый ящик.
Наступила последняя декада августа. Наша операция началась. Я уже прогулялся на склад, где сдал на хранение, под роспись, весь свой не богатый скарб, – кладовщик обнадёжил, что всё будет в полной сохранности лежать до поры, как в сейфе. Пришлось разнашивать красноармейскую форму, ношенную, второго или даже третьего срока носки, которую мне заранее подобрали уже на другом складе. Вид ещё тот – обычная "хэбешка", разбитые кирзовые ботинки с обмотками не первой свежести, пилотка, расплющенным блином, сидящая на голове и выношенный ватник. Получил брезентовый ремень с однозубой простой пряжкой, подсумки для патронов, малую лопатку и противогаз в матерчатой сумке. Каску не выдали – бывалый каптёр, со смехом, посоветовал подобрать себе её "там", благо на передовой такого добра завались! В солдатском вещевом мешке, по-нашему в сидоре, уместились скромные пожитки – бритвенный прибор, перочинный ножик, фляга из стекла, металлический котелок, кружка, пара белья, запасные портянки из приятной байки, белая и чёрная катушки ниток, две иголки, несколько пуговиц. При первом удобном случае вдел в иглы по метровому отрезку ниток и разместил их за отворотом "крыла" своей нелепой пилотки. Отрез от простыни заменил полотенце, в кисете для табака спрятаны чесночная головка в шелухе и бумажный кулёчек с горсточкой соли, ведь положенных по уставу полотняных мешочков не выдали. Соль и чеснок выменял на табак в людской толчее у Мальцевского рынка, когда изучал рыночные цены на продукты. Отдельно в лист газеты завернул конвертиком выписку из постановления