Этрусский браслет. Анна Соле
1506 году в Рим одна за другой поступали партии мрамора из Каррары. Огромные лодки доставляли мрамор по Тибру, затем рабочие разгружали и перевозили столбы к площади св. Петра.
Шел дождь, палило солнце, а партии все прибывали и прибывали, и вскоре площадь наполовину была завалена глыбами мрамора.
Прохожие посмеивались:
– Ты слышал, этому флорентинцу Буонарроти нечем платить рабочим и лодочникам? Папа отказался выдать ему деньги.
– Подожди, а разве Папа не оплатил ему за мрамор?
– Нет, его святейшество велел выдать флорентинцу лишь задаток. И представляешь, тот бросился в Каррару заготавливать все эти кучи, а потом Папа передумал и сказал, что не выдаст ему больше ни сольди.
Прохожие проходили мимо, а Микеланджело еще предстояло из собственного кармана, вернее, из денег, взятых им в долг, оплатить работу лодочников, каменотесов, рабочих…
Этот мрамор предназначался для гробницы – грандиозной, роскошной, которой предстояло затмить все существующие на тот момент в мире подобные сооружения. Был подписан договор, заплачен задаток, и гений Микеланджело был уже одержим идеей. Буонарроти восемь месяцев провел на каменоломнях в Карраре, заготавливая мрамор, в его голове зрели прекрасные скульптурные композиции, которые были пока перенесены на бумагу в форме эскизов и зарисовок. Уже из камня стали появляться очертания первой скульптуры для гробницы, и Микеланджело радовался, как ребенок, все еще поступающим в Рим новым партиям мрамора и, увы, слишком поздно обратил внимание на переменившееся настроение Юлия II.
Буонарроти умел работать, делать гениальные скульптуры, и ему казалось, что этого достаточно. Он не хотел и не умел льстить, строить козни, плести интриги и нашептывать что-то Папе. Но это с огромным успехом делали другие и, в том числе, завистники его таланта.
Юлия II уже давно не занимала гробница, он увлекся еще более грандиозным замыслом – перестройкой собора Святого Петра по проекту архитектора Браманте, чьи настойчивые советы заставили Его Святейшество изменить свое прежнее решение.
Это был крах Микеланджело – потеряно драгоценное время и деньги, разбиты мечты, растоптаны честолюбивые планы.
Пришлось влезть в долги, чтобы оплатить из своего кармана привезенный мрамор по 50 дукатов золотом за глыбу. И для того, чтобы не была растоптана еще и его гордость, Буонарроти покидает Рим накануне дня закладки первого камня Собора Святого Петра.
Микеланджело уехал в любимую Флоренцию, но Джулиано делла Ровере никогда не стал бы папой, если бы не был так хитер. Он прекрасно понимает, что не стоит разбрасываться выдающимися скульпторами, поэтому держит Микеланджело на коротком поводке: Буонарроти получает новый заказ в Болонье, а спустя почти два года, в 1508 году, Его Святейшество вызывает Микеланджело в Рим и поручает ему расписать потолок Сикстинской капеллы.
Микеланджело 33 года, он полон творческих идей и прекрасно понимает всю змеиную