Голос булата. Дмитрий Янковский
него много больше будет.
– Ведаю… Ежели к тебе попал – буде прок. Так чего кликал меня?
– Кхе… Вишь, добра у ромеев набрал? Одному не донесть, да и с хлопцем вдвоем не утянем. Помоги по старой дружбе, чай друг друга не раз выручали.
– Дерзкий ты, смертный… – одобрительно прошептал старец. – Ни перед людьми, ни перед богами шею не гнешь. Где видано, чтобы Бог Волков людям мешки тягал? А тебе вспомогу. Ты сам аки волк.
Старец потер оберег и на поляну, насупившись от вечернего света, вышли девять здоровенных матерых волков. Словно тени, ни у одного ветка под лапой не хрустнула. Каждый из них взял зубами поклажу и резво скрылся в лесу. Остались двое, сели у ног старца.
– Тяжко мне… – неожиданно пожаловался старец. – Басурмане меднолицые, узкоглазые, бьют моих почем зря… На своей земле так не стали бы…
– Да нет у них своей земли… Степь их земля. Нагадят, вытопчут, пожгут, потом кочуют. Так в седлах и живут. – ответил Зарян.
Микулка с ужасом заметил, что в облике старца стало появляться что-то отчетливо волчье.
– Не злись, старый друг. – успокоил его Зарян. – Не век им хозяйничать. Сам знаешь, что на всякую силу найдется сила большая.
– Так это и есть отрок твой? – неожиданно сменил тему старец, поглядев на Микулку.
– Я ничейный! – поднял подбородок Микулка. – Я сам по себе! А Вы кто?
– Знать от тебя словес поднабрался? – обратился старец к Заряну.
– Да он сам такой… Микулка, со старшими надо повежливей быть, коль захотят, сами представятся, а нет, значит помалкивай.
– Народ меня волкодлаком кличет. – еле слышно представился старец. – Волки Богом считают, но на самом деле я и есть волк. Я – это они все вместе. Без них меня нет, без меня им не жить. Я запомнил тебя, молодой вой, может еще свидимся. Лишь бы по доброму…
Старец шагнул назад и растворился среди молодой листвы, уронившей густые вечерние тени. Волки, сидевшие подле его ног, припали на брюхо и подползли к путникам.
– Не трусь! – остановил Зарян попятившегося паренька. – Это наши кони. Домой поедем, а то вечереет, пешком засветло не доберемся. И котенка давай, он у меня целее будет, а то уронишь еще.
Короткий закат красной пастью сожрал дневное светило, на темной сини высокого неба распустились мохнатые звезды, а впереди серебрила вершины заснеженных гор восстающая луна.
У Микулки дух захватило от бешеной скачки по темному горному лесу. Волк словно летел, рассекая пространство разверзнутой пастью, едва касался широкими лапами замшелой земли. От него пахло теплом, свалявшейся шерстью и силой. Необузданной первобытной силой дикого зверя. Микулка вцепился в густую шерсть на волчьем загривке, обхватил ногами мохнатое тело, поначалу закрывал глаза, ежась от страха, но потом понял, что вреда не будет, осмелел, опьяненный диким восторгом скорости. Совсем рядом рвал темноту могучей грудью волк, несущий на себе старика. Зарян сидел на сверкавшем глазами звере словно на лавке, держался одной рукой, посохом отводил