В бою антракта не бывает. Михаил Нестеров
сержанта.
– Тогда строгачей сажай отдельно, а остальных сгоняй в одну.
– Я ж говорю: не получится, – втолковывал Климов. – Посидят вместе два-три дня, никуда не денутся. Вас тоже рядом разместим. – Климов поймал хмурый взгляд тезки и добавил: – В коридоре. Стулья дадим.
– Ладно. Значит, свободными остаются две камеры?
– Так точно. Сколько, говоришь, у тебя всего народа?
– Шестнадцать человек.
– Так я их за один раз увезу!
– Ты глупый или притворяешься? Половина моих конвойных поедет вместе с заключенными. Не ты, наверное, отвечаешь за них. Давай время тянуть не будем. Ставь своих людей коридором, оружие на изготовку. Выводить буду по одному. – Шайкин подошел к двери вагона. – Ананьев!.. Ананьев, мать твою! Спишь, что ли?
– Никак нет, товарищ прапорщик.
– Буди конвой и давай братву из первого «купе». Кто там у нас – Каменев?
– И Хабибуллин, товарищ прапорщик.
Шайкин прикинул, что вместе с осужденными на строгий режим можно взять Кирилла Ефимцева. Он один в этапе шел на усиленный.
Через минуту в проеме показался первый арестованный.
Местный милиционер приступил к делу.
– Руки за голову! Шаг в сторону, прыжок вверх – попытка к бегству. Стреляем без предупреждения. Пошел!
Восемь стволов уставились на невысокую фигуру осужденного.
Сергей Каменев быстро миновал живой коридор и втиснул свое худое тело в узкую дверь «воронка». Решетчатая дверь за ним сразу же закрылась.
Прапорщик окликнул сержанта:
– Этого в «карман».
– Понял.
Сергея перевели в тесный зарешеченный отдельный отсек машины. Хабибуллина разместили в таком же помещении напротив. Остальные занимали места на лавках в общем отделении.
– Давай еще. – Климов оглядел арестованных через решетку и спрыгнул на землю.
Прапорщик махнул рукой, провожая глазами солдат, занимающих в «воронке» места.
– Хватит. Вези. Да не задерживайся, – напутствовал он.
Шайкин усталым взглядом проводил милицейские машины: с включенными сиренами они выбрались на грунтовую дорогу; еще минута – и скрылись за переездом.
«Лучше бы вагон загорелся, честное слово!»
2
Майор Веретин спустился в подвальный этаж здания милиции. Дежурный сержант повернул длинный ключ в замке и открыл металлическую дверь. Помимо сержанта в коридоре находились семь солдат управления исполнения наказаний, один остался в пустом вагоне охранять казенное имущество. Четверо, размотав портянки, сидели у стен и клевали носами. Остальные спали на бетонном полу в обнимку с автоматами. Прапорщик Шайкин устроил себе более-менее сносную лежанку на трех стульях и тоже спал.
Веретин подошел к первой камере и заглянул в «волчок». Четыре человека, раздевшись до пояса, сидели на широких нарах и играли в шарабешки, поочередно бросая кубики, сделанные ими из хлеба и сигаретного пепла. Ефимцев не принимал участие в игре, только изредка бросал взгляды на игроков.
Начальник милиции еще несколько секунд рассматривал арестованных. Четверо