Собрание сочинений. Том 6. Евгений Евтушенко
детей на Аляске,
а шестой —
молодой президент,
где-то, скажем, хоть в Сьерра-Леоне,
а седьмой —
еще только бы тряс погремушкой в коляске,
а десятый…
а сотый…
а миллионный…
Быть собою мне мало —
быть всеми мне дайте!
Каждой твари
и то, как ведется, по паре,
а меня,
поскупясь на копирку,
в неведомом самиздате
напечатали
только в одном-одинешеньком экземпляре.
Я все карты смешаю!
Я всех проведу, всех запутаю!
Буду тысячелик
до последнего самого дня,
чтоб гудела земля от меня,
чтоб рехнулись компьютеры
на всемирной переписи меня.
Я хотел бы на всех баррикадах твоих,
человечество,
драться,
к Пиренеям прижаться,
Сахарой насквозь пропылиться,
и принять в себя веру
людского великого братства,
а лицом своим сделать —
всего человечества лица.
Но когда я умру —
нашумевшим сибирским Вийоном, —
положите меня
не в английскую,
не в итальянскую землю —
в нашу русскую землю,
на тихом холме,
на зеленом,
где впервые
себя
я почувствовал
всеми.
«Ничто не сходит с рук…»
Ничто не сходит с рук:
ни самый малый крюк
с дарованной дороги,
ни бремя пустяков,
ни дружба тех волков,
которые двуноги.
Ничто не сходит с рук:
ни ложный жест, ни звук —
ведь фальшь опасна эхом,
ни жадность до деньги,
ни хитрые шаги,
чреватые успехом.
Ничто не сходит с рук:
ни позабытый друг,
с которым неудобно,
ни кроха муравей,
подошвою твоей
раздавленный беззлобно.
Таков