К вашим услугам. Катерина Райдер
виновница аварии.
– А, может быть, не стоило бежать сломя голову? Ты же даже по сторонам не смотрела! – возмущаюсь я, при этом сохраняя напускное спокойствие.
– Да что ты несёшь?! Я шла обычным шагом к своим столам, это ты появилась из ниоткуда!
– Тихо! – взрывается распорядитель.
Внимательно оглядывая нас с ног до головы, он явно что-то про себя подсчитывает и вскоре выносит вердикт, сухо, беспристрастно, равнодушно:
– Мия, иди и переодень передник. А вы, мисс, уволены!
– Что? – я не верю своим ушам. Почему уволили меня? Какого, мать вашу, хрена?!
– Но, сэр, я не виновата… – жалкая попытка оправдаться, которая тотчас пресечена.
– Вы не являетесь сотрудником «МК» и нашего агентства тоже, так? – надменным голосом говорит грёбанный Эндрю. Я молча киваю. – Бокалы, разбитые при столкновении, к Вашему счастью застрахованы, но Вам придётся оплатить химчистку униформы. Гонорар за отработанные два с половиной часа покроет наши затраты.
– То есть, если бы ваша сотрудница не опрокинула на меня вино, вы бы и не подумали сдавать форму в химчистку? Что, никогда? – озлобленно выплевываю я.
Очевидно же, этот индюк просто решил меня кинуть!
– Простите, мне нужно вернуться в зал. Форму оставите на выходе у администратора. Надеюсь, нам не придётся прибегать к помощи службы безопасности отеля, – игнорируя мой вопрос, заявляет распорядитель, щуря свои мерзопакостные глазёнки размером с рубашечные пуговицы, после чего спешно удаляется.
Меня охватывают злость вперемешку с обидой, столь сильные, что защемило мышцы на шее, и я начинаю задыхаться. Какая-то нескончаемая чёрная полоса! Почему мне по жизни так навезёт? Чем я провинилась перед вселенной?
Слезы проступают бесконтрольно, застилая глаза солёной пеленой. Схватив в раздевалке сумку с вещами, я сломя голову несусь к служебному выходу, прямо как есть, в казённой форме, решив, что с утра сдам её в комиссионный магазин – хоть какая-то компенсация. Этому придурку меня не достать, я прошла под именем Руби, а её цеплять не станут.
На свежем воздухе ожидаемого облегчения испытать не удается. Стало просто холодно. Мокрый фартук прилипает к платью, напоминая об очередной неудаче. Охваченная новым приступом истерики, срываю вещь с себя, зашвыривая ту в близь стоящую урну, и плюхаюсь на ступеньку, начиная рыться в сумке в поисках пачки «Пал Мал» с ментолом. Внезапно на крыльцо выходит мужчина. Он явно взвинчен не меньше моего, чем собственно, и привлёк внимание. Просквозив мимо, незнакомец останавливается возле мусорных баков, достаёт сигарету и пытается прикурить, но сколько бы раз он не щёлкал зажигалкой, предательское пламя не появляется. И, когда я почти физически ощущаю его готовность взорваться, встаю на ноги в желании предотвратить глобальную катастрофу.
Пара шагов, театральный кашель, чтобы обозначить своё присутствие, протянутый коробок спичек в дрожащей руке.
Мужчина оборачивается,