Сны скорпионов. Юрий Бригадир
никого не наблюдалось.
– Отказников больше нет? Где этот мудила? – спросил сопродюсера режиссер.
– Вы о Карандашникове? Уже в машине.
– Ну, вот и Волкова туда же и все, по коням. Черт, я с ума сойду, еще ж переправа! Вот что! Маргарита Федоровна, где вы? Позвоните туда, пусть два костра соберут побольше на том берегу! Да не зажигают раньше времени, господи ты боже мой!
– А на этом? – откуда-то из фуры донесся сексуальный голос хозяйственницы.
– На этом не надо. Мы обратно не собираемся. На свет пойдем, как мотыльки. Бегом, бегом, бегом, – захлопал в ладоши Роман и вдруг уставился на Аню, – в чем дело? Только, умоляю, не говорите, что вы передумали.
– Нет, – виновато улыбнулась девушка.
– Тогда в чем дело? Давайте в фуру, отдыхайте!
– Я хотела попрощаться.
– Со мной, что ли? – засмеялся Бессмертный, – я вам еще надоем, в прямом смысле, до смерти!
Девушка ничего не ответила, но посмотрела точно мне в переносицу.
– Чего? – удивился Роман, перевел на меня взгляд и все понял, – а, ладно, черт с вами, только быстро!
Аня неслышно, как кошка, подошла ко мне и тихонечко сказала:
– Спасибо!
– Я ничего не сделал, – честно признался я, – впрочем, до свидания. В смысле – прощайте. Все там будем, – дежурно пошутил я, – и, кстати, я может даже раньше. Ха-ха.
– Почему? – удивилась девушка с соломенными волосами.
– Работа такая.
– Вы спасатель, что ли?
Я нервно закашлялся. Неожиданный фортель, однако. Главное, попала близко, но как-то наизнанку.
– Ну, как бы наоборот. Военный, – уклончиво ответил я.
– Тогда удачи! – просто и буднично пожелала Аня.
Я как-то криво кивнул безо всякой улыбки и пошел к машине.
– Постойте! – вдруг тихонько крикнула мне в спину девушка.
Она же не знала, что я уже, можно сказать, считал шаги. Дойти, забраться, протиснуться внутрь. Развалиться на заднем сидении. И тут же, без всяких там зеваний и сворачиваний в клубок, впасть в спасительную кому без сновидений. Поэтому я устало поморщился, остановился и, не оборачиваясь, спросил:
– Что-нибудь еще?
Я ж с детства джентльмен. Я даже на работе джентльмен. Я генеральшу одну стрелял, так не в голову, а в грудь. Потому что когда мадам лежит в гробу с половиной черепа, а вторая где-то в полиэтиленовом пакете, это ее бесконечно унижает, как бы ей ни было при этом глубоко насрать.
– Я просто хотела сказать…
Мялась, подбирала слова девочка, не находила, заново да сызнова распутывала веревочку.
– Я просто хотела…
А где смысл? А где, кто, когда его сразу видит? Кожа чует быстрее, чем ты это все у себя в голове нарисуешь да раскрасишь. Да говори ты, чудо чудное, я ломаюсь!
– Ну, вот когда ты долго никому не нужна…
Нашла, что ли, за что потянуть?
Ладно, пусть поговорит. Может, ей уже недолго разговаривать –