Пираты южных морей. Говард Пайл
он сперва даже решил было, что ослышался. Сердце Барнаби вдруг учащенно забилось, и будь он постарше да поопытнее, не сомневаюсь, наверняка бы отказался от участия в сем приключении и не окунулся бы слепо в события, которым не видел ни начала, ни конца. Но ему едва исполнился двадцать один год, да к тому же герой наш обладал некоторой склонностью к авантюрам, из-за чего неизменно ввязывался едва ли не во всё, что имело хоть какой-то намек на загадочность и опасность, потому-то он и сумел выдавить из себя довольно-таки беззаботным тоном (хотя одному лишь Богу известно, как при подобных обстоятельствах он оказался на это способен):
– Что ж, раз так, если уж «Королевский владыка» действительно прибыл, то я, пожалуй, воспользуюсь столь любезным предложением и присоединюсь к вашей компании. – И с этими словами он, не выпуская изо рта трубки, прошел к их столику, уселся и принялся покуривать с самым непринужденным видом, какой только ему только удалось изобразить.
– Итак, мистер Барнаби Тру, – произнес, как только юноша устроился, обращавшийся к нему прежде человек, говоря при этом тихо, дабы их не подслушал кто другой, – итак, мистер Барнаби Тру (а я буду называть тебя по имени, чтобы показать, что хоть я тебя и знаю, однако ты меня – нет), рад видеть, что в тебе достает мужества ввязаться в дельце, о котором тебе мало что известно. Ибо сие демонстрирует, что ты храбр и достоин того богатства, которое выпадет на твою долю нынче ночью. И все же, прежде чем мы двинемся дальше, я вынужден попросить тебя показать тот клочок бумаги, что, несомненно, находится при тебе.
– Пожалуйста, – ответствовал Барнаби, – он у меня в целости и сохранности, и сейчас вы его увидите.
И с этими словами юноша спокойно достал бумажник, открыл его и протянул своему собеседнику загадочную записку, что получил днем или двумя ранее. Тот придвинул к себе свечу, стоявшую там для удобства курильщиков, и принялся за чтение.
Сие предоставило Барнаби возможность разглядеть незнакомца. Это был высокий, крепко сбитый мужчина с красной косынкой на шее да медными пряжками на туфлях, так что Барнаби Тру не мог не задаться вопросом: а уж не этот ли самый человек передал записку мисс Элизе Боллз.
– Все в порядке и именно так, как и должно быть, – объявил незнакомец, изучив послание. – И поскольку документ уже сыграл свою роль, мне остается лишь сжечь его ради безопасности.
Так он и поступил, скомкав бумагу и сунув ее в пламя свечи.
– Ну а теперь, – продолжил он, – я объясню тебе, зачем я здесь. Меня послали выяснить, достаточно ли в тебе мужества, чтобы рискнуть жизнью и отправиться со мною на лодке. Ну что, согласен? Скажешь «да», и мы не будем тратить времени даром и немедленно выступим, ибо дьявол уже здесь, на берегах Ямайки – хотя ты и не понимаешь, что это означает, – и если он нас опередит, что ж, тогда мы можем упустить то, ради чего мы здесь. Скажешь «нет», и я уйду, и обещаю впредь более не беспокоить тебя по этому делу. Так что говори ясно, юноша, что ты об этом думаешь и рискнешь ли идти дальше.
Если