Пираты южных морей. Говард Пайл
скалы над устьем реки. По тем временам это было одно из мощнейших фортификационных сооружений во всей Вест-Индии. И вот ее-то Морган и должен был взять штурмом, коли собирался покорить Панаму.
Атака на крепость, равно как и ее оборона, были ожесточенными, кровавыми и отчаянными. Снова и снова шли буканьеры на штурм, и раз за разом их отбрасывали назад. Настало утро, и уже казалось, что в Чагресе пиратам добиться своего не удастся. Однако внезапно занялись огнем пальмовые листья, которыми были крыты некоторые сооружения в крепости. Пожар быстро распространился, и последовал взрыв одного из складов боеприпасов. Воспользовавшись начавшейся в гарнизоне паникой, пираты сумели пробиться через укрепления, и крепость была взята. Большинство испанцев бросались с крепостных стен в реку или на камни, предпочтя смерть плену и возможным пыткам. Из оставшихся многие были преданы мечу, и лишь малую часть взяли в плен.
Так пала крепость Чагрес, и между буканьерами и Панамой теперь лежали лишь нехоженые леса.
Отныне имя обреченного города не было тайной.
Генри Морган и двенадцать сотен его людей двинулись в тесных каноэ вверх по течению реки. Они плыли практически без остановок, лишь изредка давая отдых затекшим ногам, пока не достигли местечка, известного под названием Крус-де-Сан-Хуан-Гальего, где из-за мелководья им пришлось отказаться от лодок.
Оставив сто шестьдесят человек охранять лодки на случай, если они потерпят поражение на подходе к Панаме, пираты ринулись в дебри.
Там их поджидал противник куда более могущественный, нежели испанское войско со всеми его пушками, порохом да свинцом: голод. Продвигаясь вперед, пираты практически не встречали сопротивления, но куда бы они ни входили, везде обнаруживали одно и то же: уничтоженную перед их появлением провизию – до последней жилки мяса, до последнего зернышка маиса, до последнего кусочка хлеба. Даже когда буканьеры успешно отбивали нападения и засады и обращали испанцев в бегство, те все равно успевали опустошить кожаные сумки с провизией своих мертвых товарищей, и пиратам ничего не доставалось.
Приведем слова участника той экспедиции: «В конце концов мы опустились до поедания этих самых кожаных сумок, чтобы дать желудкам хоть какую-нибудь пищу».
Десять дней пираты претерпевали мучительные лишения, но все же упрямо пробивались вперед, слабея от голода и изнемогая от лихорадки. Но вот, поднявшись на холм, они увидели над верхушками деревьев тропического леса шпили Панамы, и теперь ничто уже не лежало между ними и целью, не считая сопротивляющихся испанцев, по четыре на каждого из пиратов – сущая безделица, с подобным они уже неоднократно справлялись.
Пираты ринулись на Панаму, и навстречу им вышли испанцы: четыреста всадников, две с половиной тысячи пеших да еще две тысячи диких бизонов, стадо которых направили на буканьеров, дабы смешать их ряды. Пиратов было лишь восемьсот человек – остальные либо пали в сражениях, либо умерли от лишений, пробираясь