Исчезнувшее свидетельство. Борис Сударушкин
которую местный художник перерисовал с гравюры, напечатанной в одном старинном журнале. В статье, которую иллюстрировала гравюра, сообщалось, что акварель находится в имении Мусиных-Пушкиных в селе Иловна Мологского уезда Ярославской губернии. Выяснить, что стало с этой акварелью после революции, нам не удалось, и мы решили, что кто-нибудь из рода Мусиных-Пушкиных увез ее за границу. Слава богу, этого не случилось! – Лидия Сергеевна торопливо вынула из стола листок бумаги и приготовилась писать. – Ну, рассказывайте, каким образом она попала к вам.
– А рассказывать, собственно, нечего.
– Как нечего?!
– Эту акварель прислал мне какой-то старик, пожелавший остаться неизвестным, и попросил передать ее в музей. Вот и вся история.
Женщина смотрела на меня недоверчиво.
– Вы говорите, акварель прислал вам какой-то старик? А откуда вы знаете возраст этого человека?
– Я понял из письма: он жалуется на болезни, думает о скорой смерти. Да и весь стиль письма, вплоть до почерка, убедил меня, что его писал пожилой человек. А почему вы вдруг заинтересовались его возрастом?
Лидия Сергеевна ответила не сразу:
– Вспомнила одного посетителя музея, который как-то осматривал нашу экспозицию. В тот день я вела экскурсию. Когда закончила ее, он подвел меня к копии акварели с видом усадьбы Мусина-Пушкина в Иловне и спросил, известно ли нам, где находится ее оригинал. Когда я рассказала то, что сейчас сообщила вам, он поинтересовался, за какую цену музей купил бы оригинал акварели, если бы он вдруг нашелся. Я прикинула наши возможности и назвала приблизительную цену. Услышав мой ответ, тот человек был явно разочарован. Помню, он усмехнулся и сказал, что в таком случае вряд ли оригинал появится в нашем музее.
– Вы можете описать этого человека?
– Ему около сорока лет, рост – выше среднего: разговаривая с ним, мне приходилось задирать голову. Темные, глубоко посаженные глаза. Тонкие, нервные губы… Вот, пожалуй, и все, что запомнилось.
– Давно он был в музее?
– Месяца два назад. Я бы и вовсе его не вспомнила, если бы не акварель, которую вы принесли. Конечно, мы привлечем специалистов и они как следует проверят ее подлинность, но я не сомневаюсь – это не подделка. Но вот что странно. Если она принадлежала старику, который переслал ее вам, то при чем тут человек, разговаривавший со мной? Ведь он спрашивал меня о цене акварели таким тоном, словно она была у него в кармане. Может, этот старик ее похитил?
Я пожал плечами – такая мысль не приходила мне в голову.
– А почему он прислал акварель именно вам? Почему, если решил сделать такой щедрый подарок, не отправил ее сразу в музей? – Лидия Сергеевна подняла глаза на меня.
Трудно говорить неправду, когда тебе смотрят прямо в лицо, но мне ничего не оставалось, как схитрить:
– Этого я и сам не могу понять. Одно обещаю: как только хоть что-то прояснится, сразу вам сообщу.
Спускаясь с галереи собора, я увидел мужчину, который до этого вместе с нами