Омут. Кутузова Елена
4
Накопать в перепревшей компостной куче червяков – дело нехитрое. Вскоре Денис с отцом бодро шагали к речке. Папа с удовольствием вспоминал детство, с каким-то радостным восхищением замечал, как изменилось село, и чуть не плакал от умиления, увидев что-то «из прошлого»: старый колодезный сруб или наличники на потемневшем от времени бревенчатом доме. Денис только успевал головой крутить. Ему казалось, он не на рыбалку идет, а отправился на какую-то странную экскурсию.
Вдруг папа остановился.
– Ты чего? – удивился Денис.
– Подожди, что-то не то…
Денис испугался, гладя, как папа трет глаза и потерянно озирается по сторонам, но он быстро пришел в себя:
– Тут все так изменилось, что не сразу и вспомнил. Пойдем-ка! – и они свернули на узкую тропку, пролегающую между двумя заборами из шифера.
Время словно остановилось. Он шли и шли по серому коридору, который казался бесконечным. Справа и слева, отделяя дорожку от забора, высились заросли бурьяна и хотелось чихать: то ли от пыли, то ли от пыльцы. Наконец, заборы закончились, и тропинка утонула в пересекающей её проселочной дороге.
– Где-то тут, – пробормотал папа. – Забыл, но не настолько же!
Денис едва поспевал за отцом. На миг показалось, что он сошел с ума.
– Да подожди же!
Папа не слышал. Мчался, крутя по сторонам головой, а потом снова нырнул в какой-то проулок.
– Все верно! – в его голосе послышалось ликование. – Хочешь увидеть наш старый дом? Надеюсь, хозяева нас пустят…
Тут отец остановился так резко, что Денис налетел на него:
– Что? – спросил и проследил за ошарашенным взглядом.
Домов на той стороне улицы не было. Только щерились, как гнилые клыки, давно сгнившие бревна, которые когда-то – давным-давно, в прошлой жизни – поддерживали забор. Их и остовы высохших деревьев покрывал мох, а в глубине травяных зарослей угадывались развалины.
– Это был твой… наш дом?
Папа кивнул и, уронив на землю чехол с удочками, пошел вперед. Ноги цеплялись за покрытые белыми граммофончиками плети вьюна, из-под земли выныривали полуистлевшие ветки. Но отец не обращал на них внимания, шел и шел, не сводя глаз с развалин. Испугавшийся за него Денис кинулся вперед. Он-то видел, куда ступал и не рисковал сломать ноги. Обогнал, ворвался в заросли лопуха и чертополоха, притоптал колючие стебли крапивы. Под травой обнаружился каменный фундамент, вокруг которого, валялись обгоревшие деревяшки.
Папа тяжело опустился на камни. Огляделся.
– Давно уже… Жаль. Знаешь, Денис, я так хотел показать тебе дом, в котором рос. Родовое гнездо, так сказать… – Вздохнув, он поднялся на ноги и потянул сына на дорогу: – Пойдем. А то на рыбалку времени не останется.
Шли молча. Сгоревший участок был крайним в деревне, сразу за ним начинались картофельные делянки, сенокосы, вдали темнел скрывающий реку лесок. Денис вспоминал аккуратные домики, заросший участок и не понимал: местные каждый клочок земли возделывают, везде растет если не картошка, то помидоры. Почему же их участок оказался заброшенным? Хотел спросить у отца,