Летний детектив для отличного отдыха. Татьяна Полякова
Алексей Александрович, обокравшая Терезу Васильевну и собирающаяся продавать дом, чтобы расплатиться.
В аспекте устранения морального ущерба и в свете призывов президента.
Последним с той стороны улицы притащился зять Виталий, но дела в доме себе не нашел и стал перетаскивать мешки к забору. Его мокрые кроссовки в мелких зеленых семечках налипшего репейника протоптали дорожку на досках террасы.
Федор с Любой шуровали на втором этаже, сильно громыхая, и Плетнев подумал, как хорошо, что книги остались целы!..
Книги с синим овальным штампом «Домашняя библиотека П. П. Усачева»!
– Мусоровозку придется вызвать, – сообщил с улицы Виталий.
– Ну и вызовем! Или сами свезем! Вон Витюшка прицеп приладит, да и свезем!..
– Свет чинят. Говорят, к вечеру дадут.
– Валечка, посмотрите! Мне кажется, эта розочка уцелела.
– Жива-здорова, Нателла! В воду бы пока приткнуть, а там уж я пересажу.
– Сейчас поставлю.
Элли мыла полы и стены, постепенно продвигаясь за основным десантом, который смещался все дальше к террасе.
Вдвоем с Плетневым, не глядя друг на друга, они перетаскали «на чистое» тяжеленные стулья. Пот блестел у нее на лбу и на верхней губе, и когда солнце попадало на волосы, смотреть без темных очков на них было трудно.
Плетнев старался не смотреть.
Федор, тяжело топая, спустился по лестнице. Он тащил на пузе очередной мешок.
– Слушай, Лех, диван тоже выносить придется, – сказал он, бухнув мешок на террасе. – Из него во все стороны поролон лезет. Давай вместе.
Алексей Александрович пошел за ним на второй этаж. Там уже было прибрано, никаких следов погрома, Люба мыла окна – молча и сосредоточенно. Вообще все женщины трудились молча, серьезно, с необыкновенным проворством, в котором сквозило нечто вроде «врешь, не возьмешь!». По крайней мере, так казалось Плетневу.
Испорчен был только тот диван, на котором спал Плетнев, остальные целы. На письменный стол и кресла Люба стопками сложила разбросанные книги.
Алексей Александрович повыдвигал ящики стола, болтавшиеся в пазах и легко выходившие. Однажды он, помнится, пробовал их открыть, но они были заперты, и он еще подумал тогда, что, должно быть, их никогда не открывали.
Плетнев присел на корточки и снова задумчиво выдвинул и задвинул верхний ящик.
Федор подошел и присел рядом. Колупнул пальцем накладную медную розочку вокруг замочной скважины.
– Ну? Чего?
– Искали что-то, – сказал Плетнев негромко. Люба в соседней комнате спрыгнула на пол и стукнула рамой.
– Думаешь?..
Плетнев тоже колупнул розочку.
– Вся ящики были заперты. Может, пустые, а может, и нет. – Он встал и посмотрел вокруг. – А сейчас открыты. Видишь? Замки не сломаны, а открыты. А ключей от этого стола я ни разу не видел.
– А они вообще-то существовали?
– Откуда я знаю, Федя?! У меня их точно не было.
Ключи, ключи… Уезжая в Москву, он не знал, куда девать связку старых ржавых ключей на перекрученной