Рожденный в огне. Розария Мунда
ч натво…? – И тут же умолкли, когда Повелитель драконов, стоящий на коленях на залитом кровью ковре, вдруг заговорил.
– Мой сын… – произнес он на языке, который понимал и Первый Защитник. – Атрей, прошу тебя…
Первый Защитник искоса взглянул на ребенка.
– О Лео позаботятся.
Он вполголоса отдал приказ одному из своих солдат. Тот вздрогнул, но, помедлив, взял на руки сына Повелителя драконов. Когда он унес из комнаты безмолвного, обмякшего мальчика, предводитель повстанцев склонился над Повелителем драконов.
– Эти… животные… – проскрежетал Повелитель драконов.
Первый Защитник не стал спорить. Вместо этого он коснулся рукояти кинжала за поясом. Он посмотрел в глаза Повелителю драконов, словно задавая тому безмолвный вопрос. Повелитель закрыл глаза и кивнул.
Но затем, к удивлению Первого Защитника, заговорил.
– Твои убеждения, – произнес он. – Неужели ты действительно считаешь, что они того стоят, Атрей?
Первый Защитник вытащил кинжал.
– Да, – коротко ответил он.
В последующие годы он часто размышлял над вопросом Повелителя драконов. И хотя многие детали Революции начинали постепенно стираться из памяти, он не забывал о Леоне Грозовом Биче.
Однако сын Леона стал именно той деталью, о которой он забыл.
1
Послания из министерства
Девять лет спустя
Утро – наше любимое время для полетов. И сегодня, несмотря на приближающийся турнир и пустую арену внизу – словно напоминание, что скоро за нами, впервые в жизни, станут наблюдать тысячи глаз, – я нахожу силы насладиться видом большого города, раскинувшегося под крыльями дракона. Плотно прижавшись к спине существа на повороте, я заглядываю в черный бездонный глаз Пэллора. Нить эмоций и мыслей, обычно связывающая нас, когда я оказываюсь в седле, натягивается до предела. Да. Сегодня все произойдет. Мы возвысимся.
Но для того, чтобы это произошло, мне необходима полная ясность мыслей. Я осторожно освобождаюсь от влияния горячего нетерпения Пэллора и концентрирую внимание на арене. С нами летят еще два наездника: каждый оседлал двух породистых особей. Крисса и ее дракон породы небесных рыб парят над нами, а Кор на своем драконе породы грозового бича скользит внизу, вздымая тучи пепла над трибунами. Сегодня наша последняя репетиция, на этот раз только с предводителями эскадрильи.
Я повысил голос, чтобы перекричать ветер:
– Ты летишь слишком низко, Кор.
Кор огорченно заворчал, заставив своего дракона подняться выше. Мы много раз репетировали воздушный танец, открывающий турнир, перед чиновниками из министерства, но вопрос о том, как достойно продемонстрировать мощь дракона породы грозового бича, оставался открытым. До Революции драконы из рода грозового бича – моей семьи – приобрели дурную славу, потому что терроризировали сельскую местность. Но даже в прежние времена они были для нашей страны самым надежным средством защиты от вторжения неприятеля с воздуха.
– Нам сказали выпускать огонь ниже, – сказал Кор.
– Но не настолько низко. Это опасно для зрителей.
Наши драконы еще совсем юные, не больше лошади, и пока не способны дышать огнем. Но дым, вырывающийся из их пасти, уже способен обжечь.
Крисса и ее небесная рыбка, длинная, изящная, с бледно-голубой кожей, сливающейся с утренним небом, кружились над нами.
– Твоя задача – произвести впечатление на людей, – крикнула она Кору. – А не поджарить их.
Кор лишь отмахнулся:
– Ладно, ладно…
Флотилия все еще тренировалась, драконы и наездники действовали сообща. Теперь их называли стражниками, эти наездники драконов нового режима набирались из простолюдинов и даже бывших рабов. Среди них больше не было отпрысков повелителей драконов.
За исключением меня, хотя я единственный, кто знал об этом.
Потому что после Революции все, в чьих жилах текла кровь повелителей драконов, были обречены на смерть. Я, урожденный Лео, сын Леона, Повелителя драконов из дома Грозового Бича и Дракара Дальних гор, но в приюте получил новое имя – Ли. И даже Первый Защитник, который спас мне жизнь и два года спустя включил в программу обучения стражников, не знал правды.
А правда заключалась в том, что принятие потомка Грозового Бича в меритократическую[1] программу по обучению наездников противостояло принципам борьбы самого Защитника и его сподвижников.
И хотя я понимал, что мне крупно повезло оказаться здесь, удалось остаться в живых и вырваться из приюта, воспоминания о прежней жизни не давали покоя, терзая душу. Особенно сегодня, когда мы с Пэллором кружили над дворцовой ареной, впервые открытой публике после Революции. При старом режиме здесь тоже проводились турниры. И я присутствовал на этих состязаниях, наблюдая за отцом и мечтая, что однажды тоже смогу принять
Меритократическая программа – программа, построенная на принципах меритократии. В свою очередь, меритократия (с