Страстотерпицы. Валентина Сидоренко
еще признаков никаких, по без усилий над собой Анна не может спокойно смотреть на смиренную вроде бы, благожелательную Оленьку. Она испугалась, что Оленька может обернуться сейчас и прочтет ее мысли. Быстро отпрянув в тень, Анна обернулась и вздрогнула…
Олег, сидя в углу на ящике, мрачно следил за нею. Когда жена обернулась, он молниеносно ощерил розовую громадную пасть своей куклы – волка, сощурил зловеще мерцающие в темноте глаза. Неожиданно растерявшись от жесткого его взгляда, Анна поднялась на цыпочки и, не дав Оленьке договорить призывную реплику, вывела своего зайца.
Олег работал уверенно и безразлично. Два раза он нарочито сбивал ее с текста, и Анна терялась. Выручала Заслуженная с котом, вставляла свои реплики.
Спектакль распадался, Олег редко говорил точный текст. Сейчас же он, не задумываясь, быстро, словно голами, в расчете на слабую реакцию, забивал ее своим, выдуманным тут же…
Анна слышала, как Валерка, поддерживающий картонный домик, озлобленно произнес:
– Ну и дурак же ты, волк.
– Я буду жаловаться! – на ухо Олегу угрожающе прошептала Антонина.
– Не отвлекайтесь за работой, – громко ответил ей Олег.
Заслуженная весь спектакль держала руку с котом вверху, готовая в любую минуту ринуться на спасение спектакля. После спектакля она подошла к Олегу и размахнулась, едва остановив кулак у самого его лба.
– Как дала бы! – в сердцах процедила она. – Ух-ух. Подлец…
Олег отвернулся.
– Ну он же помреж! – нервно выкрикнула Антонина, – ему все позволено. – Больше никто не посмел сказать что-либо Олегу. Анна слышала, как Гомолко бубнил в углу Егоровой: – Вот молодежь! А мы за час до спектакля тряслись у ширмы. Я тридцать лет в театре работаю, и чтоб я себе такое позволил… Да никогда…
Заслуженная всегда сама упаковывала, заворачивала в тряпицу свою куклу. Руки ее дрожали сейчас.
– Анна, – шепотом позвала Тюлькина. – Глянь сюда.
Анна посмотрела в дырочку в ширме. В последнем ряду сидел Виктор в свежей желтой рубашке.
Олег тоже смотрел на него. Задернув ткань задника, он стремительно пошел к ней. Она побледнела, ей показалось, что он сейчас ударит ее. «За что?» – с ужасом думала она, глядя на его ожесточившееся лицо. Спокойно и медленно Олег попросил у нее денег.
– Откуда ты его знаешь? – так же шепотом спросила Тюлькина.
– Я его не знаю.
– Пой, пташка… Не стыдись. А голенькие из лесу выходили.
– Ты бы лучше лапу зайца подшила. Тебе, кажется, платят за ремонт!
– Тихоня! Все вы тихие такие. Смотри-ка, в лагерь приперся. Познакомь?
– Ладно, познакомлю, – равнодушно пообещала она и отошла.
Пока складывали ширму, собирали кукол и декорацию, Виктор стоял вдалеке, у двери, молча наблюдал за всеми. Анна часто ловила его взгляд, но не отвечала.
– Я на газике, – добродушно сказал Виктор, подходя к ней. – Свободен. Сопровождать тебя буду…
– Да, –