Уже не я. Nikki Tozen
разглядел на доске цифры и примеры: скорее всего, у них был урок математики, но дети смеялись так, словно у них было цирковое представление. Кто-то из них тут же пытался повторять за жестикуляцией Блэйма. Тот явно не справлялся с ситуацией, и дети не слушались его. В основном они смотрели в его красивое, светлое лицо, а не на примеры на доске.
Окончательно выбившись из сил, он выдохнул, надувая щеки, и посмотрел в сторону окон, наконец заметив наблюдающего за ним Юкию. Недовольная гримаса тут же исказила его лицо, и он поспешил отвернуться к доске и снова попытался что-то объяснять детям.
Юкия около часа простоял возле здания школы, дожидаясь, пока закончится урок, и только когда дети начали выкатываться из комнаты, как горох, он, наконец, решился зайти.
– Привет, – неуверенно поздоровался он.
Блэйм не обратил на него внимания и начал стирать с доски мел.
– Мне надо поговорить с тобой.
– Нам не о чем с тобой говорить, – грубо ответил ему Блэйм.
– Слушай, ты можешь хоть до конца своих дней ненавидеть меня…
– И что это изменит? – он с раздражением отбросил тряпку, которой мыл доску. – Ты все равно не отстаешь от меня!
– Просто я… – немного ошарашенный его ответом, начал запинаться Юкия.
– Мы же все с тобой решили еще там, в больнице, чего тебе от меня еще надо?
– Я хочу, чтобы ты вернулся в Лондон!
– Что? – недоумевал Блэйм.
– Кого ты пытаешься обмануть? – Юкия грозно начал наступать на него. – Ты только посмотри на себя: одна кожа да кости…
– Ты что, приехал сюда, чтобы сказать мне о том, как я выгляжу? – Блэйм начал срываться на крик.
– Ты приехал сюда умирать! – Юкия грубо схватил его за локоть.
– Это только в твоем больном мозгу могут быть такие мысли! – Блэйм в гневе сузил свои зеленые глаза, пытаясь выдернуть руку из стальной хватки Юкии.
Но Юкия и не думал его отпускать, вместо этого он стиснул его руку сильнее и начал прижимать его к стене. Когда он почувствовал, что снова оказался в ловушке, глаза Блэйма потемнели и он со всей дури ударил Юкию по ноге.
– М-м-м, – Юкия отпустил его и схватился за ногу.
– Такой же, как и твой дружок, – прошипел Блэйм. Затем он достал из кармана смятый листок бумаги и швырнул его в Юкию.
– Что… – бумажка ударила ему прямо в лицо, не дав договорить.
Блэйм уже был у выхода из класса, как резко развернулся и проговорил:
– И да, журналист из тебя никудышный, – замерев на мгновение в дверном проеме, глядя на Юкию через плечо, он добавил, – эти люди не устали от жизни, им просто не повезло родиться в этой стране.
Затем он вышел из школы, не обращая внимания на то, как лицо Юкии исказилось, и на переносице появились морщины, а глаза превратились в две узкие щелочки. Ноздри запорхали, словно крылья бабочки. Казалось, он, как дикий зверь, готов был броситься на Блэйма, но что-то сдерживало его, и это приносило нестерпимую боль, перекрывающую боль от ударенной ноги.
Немного