Цветы и птицы. Мария Метлицкая
жизнь – она снова на прежнем месте и с теми же исходными данными. Нет, не с теми же – тогда вся жизнь была впереди. А сейчас… «Сейчас я старуха, – думала Анна. – Нет, не внешне! Внешне я вполне ничего – в душе я старуха. Рухлядь, если по-честному».
Хотелось переехать побыстрее, пока не заявился Березкин. Но тут вмешалась Каринка. Уговорила на ремонт и даже нашла двух молдаван для этого дела. Аргументировала просто и ясно:
– Пока есть деньги, жить в этой убогости я тебе не позволю. Ты все еще его жена – бери семейные деньги, и вперед! Трать от души – новый холодильник, новая плита, телевизор и кровать – в конце концов, будешь жить по-человечески, по крайней мере начнешь свою новую жизнь в более-менее человеческих условиях.
Не согласиться с этим было сложно. Плитку и обои помог купить все тот же безотказный Саша. Он и возил ее в магазины. Анна не выбирала, брала то, что попадалось – торопилась. Не дай бог не успеть! Приедет Березкин, и неизвестно, как все повернется. Вдруг начнет уговаривать, и у нее, как всегда, не хватит сил противостоять. Пожалуй, этого она боялась больше всего.
Рабочие трудились справно – а главное, быстро. На качество Анне было решительно наплевать. Главное – поскорее переехать. Она уже потихоньку завозила вещи и подкупала посуду, как вдруг ей позвонили. Было совсем поздно, кажется, полдвенадцатого ночи – она точно не запомнила. Низкий мужской голос уточнил:
– Вы Анна Березкина?
Она испугалась и тихо ответила:
– Да.
Горло перехватило от страха. Мужчина молчал и тихо покашливал.
– Что-то случилось? – просипела она.
Незнакомец громко выдохнул, набираясь решительности, и выпалил:
– Вы только не волнуйтесь! В смысле – держитесь! Ваш муж, Игорь Березкин… он… умер.
– Как? – спросила она. – Как это – умер? Когда?
Мужчина немного воспрянул, оживился:
– Сегодня. В два часа дня. Острый инфаркт.
Анна недослушала и положила трубку. Замерла над телефоном, не понимая, что делать дальше. Спустя часа полтора она позвонила Карине.
– Умер Игорь, – сказала она. – Что мне делать, Кара?
Через полчаса на пороге ее квартиры стояли Каринка и Саша. В семь утра Саша набрал тот ночной номер. Анна слышала, как он говорит с кем-то на кухне – тихо и внятно, задавая короткие вопросы. Карина гремела на кухне посудой. Анна поднялась и, как больная, держась за стенку рукой, добрела до кухни. Оба, и мать, и сын, с тревогой разглядывали ее, вопросов не задавали – Каринка молча налила ей крепкий кофе и положила на блюдце бутерброд.
– Ешь! Впереди трудные дни. Надо поесть.
Анна отодвинула блюдце и только тогда разрыдалась. В этот момент до нее дошло – ее Игоря больше нет. И прежней жизни – пусть калечной, нечестной и неудачной – тоже. Ничего больше нет. Вообще.
Саша вышел из кухни, оставив подруг наедине. Анна захлебывалась слезами, а Карина просто сидела рядом и гладила ее по голове:
– Ну поплачь, поплачь! Дело хорошее. В конце концов, ты же не по нему