Десять сыновей Морлы. Magnus Kervalen
Ванайре из Карна Вилтенайр, умерла уже давно; после нее Морла женился дважды, но ни одна из этих жен так и не стала полновластной хозяйкой в его доме. Многие годы жены его сыновей жили без госпожи. Их много, почти все они старше Вальебург – и все привыкли к вольному житью. Через положенные десять дней родичи Вальебург покинут Ангкеим. Она останется одна в чужом доме посреди чужой земли. Конечно, за нею всегда будет незримо стоять сила Карна Рохта, но сила эта – защита от мужчин, а не от женщин. И пока ее отец и Тьярнфи Морла праздновали свой мир, Вальебург сама того не желая готовилась к войне.
Она сомневалась, что жена наследника, Атта Говорящая с богами, пользуется властью старшей жены. Второй сын Ниффель – балайр и потому не женат, а жена Ангррода живет вместе с мужем-карнроггом в Карна Тидд. Вальебург рассудила, что среди женщин дома Морлы выше всех стоит жена четвертого сына – Онне. Эта высокая, худая женщина со светлыми волосами и височными украшениями из множества мелких разноцветных бусин, как носят в Тидде, держалась с непоколебимым достоинством. Когда она, пусть и нехотя, признала правоту новой свекрови, другие жены не посмели ей возразить. Наверное, это против нее придется выстоять Вальебург…
Ее невеселые раздумья прервал голос Фиахайну.
– Госпожа матушка, – говорила она, заглядывая Вальебург в лицо. – Госпожа матушка, что же ты? Возьми рог…
Вальебург подняла глаза. Молодой раб протягивал ей окованный в бронзу турий рог – тот самый, из которого вчера пили ее отец и Тьярнфи Морла. Задумавшись, Вальебург не заметила, что в бражном зале воцарилась тишина и все взгляды обратились к ней. Даже Хендрекка отвлекся от своего щенка и повернулся к дочери. На полных губах Хендрекки блуждала самодовольная улыбка. Он гордился красотой Вальебург, а еще больше – богатством ее убора. В отсветах очага Вальебург сверкала и переливалась, как драгоценный оклад хризской иконы. Хендрекка вскинул голову и свысока оглядел гостей из других карна. Пусть видят карнрогги Трефуйлнгида, что сокровища Хендрекки Моргерехта настолько велики, что он не поскупился нарядить свою дочь в шелка и золото! Пусть, вернувшись со свадебного пира, эсы рассказывают о необычайной щедрости властителя Карна Рохта! И пусть Морла, узрев такое великолепие, не смеет впредь намекать Хендрекке, что заплатил слишком высокую цену за товар с изъяном – засидевшуюся в девках невесту.
Рог был наполнен до краев. Когда Вальебург взяла его, он показался ей необыкновенно тяжелым – ее руки дрогнули, брага выплеснулась на пальцы и на солому у ног. Вальебург мысленно обругала себя. Сперва проспала, теперь еще и это! Вместо того, чтобы пробудить в сердцах гостей зависть и восхищение, она показала себя соней и неумехой… Вдруг Гунвар Эорамайн, игриво взглянув на Вальебург, сказал с улыбкой:
– Ох и силен же наш жених, могучий тур, яростный вепрь! Так измучил молодую жену, что бедняжка едва с постели встала, уж и на ногах не держится – куда там ей рог поднимать!
Гости расхохотались. Желая польстить Морле, они принялись