Настя и кроличья лапка / Остров / Мазок. Три повести. Андрей Кокоулин
шагнул в подъезд.
– Ну, с этим похуже. У меня это…
– Что? – спросила Настя и подсказала: – На третий этаж.
Юрчик затопал по ступенькам.
– Ну, это, сидел я, по «хулиганке», а со статьей мало куда берут. – Он приостановился. – Но я завязал, ты не сомневайся.
Зябкий весенний свет сеял в узкие окна лестничной площадки.
– Не супер, – вздохнула Настя, глядя в серые глаза добровольного помощника. – А чего так?
– Молодой был, дурак. Я из пригорода, из Грачей, ну, то есть, из Грачево, это севернее, голова пустая, заняться нечем…
– А сейчас?
– Ну, сейчас! Повзрослел. Да и научили.
На третьем этаже Юрчик привалился к стене и тяжело выдохнул. Искоса присматривая за ним, Настя нащупала в узеньком внутреннем кармане ключи от квартиры.
– Так чай-то будешь?
Юрчик кивнул.
– Если можно.
Замок щелкнул. Настя распахнула квартирную дверь.
– Проходи. Кухня налево, кочаны можешь на подоконник свалить.
– Ага.
Юрчик прошел в квартиру, зыркая глазами по сторонам, оценивая обстановку, но на краю застеленного в прихожей коврика замер.
– Обувь снимать?
Это Насте тоже понравилось. При всей рыжей наглости и развязности – неожиданные такт и внимание к вещам, которые с мужской стороны можно было с легкостью проигнорировать. Подумаешь, полы мытые.
– Лучше снять, – сказала она.
– Надеюсь, у тебя нет негатива к дырявым носкам, – сказал Юрчик, без стеснения скидывая ботинки.
Носки у него были синие, а дыра на левом отрывалась круглым окном в мир розовой пятки.
Почему-то раньше Настя полагала, что достаточно ей увидеть на человеке дырявые носки, и все, общаться с таким человеком она уже не сможет. Или, во всяком случае, будет не в состоянии серьезно воспринимать его как мужчину.
Но оказалось вдруг, что к Юрчику это не относится. Юрчик как-то с дырявыми носками гармонизировал. Подумать, чужой мужик, оставляя мокрые следки, с дырой в носке, шлепает на твою кухню, грохочет там – бум! бум! – кочанами, а у тебя – никакого неприятия, улыбка гуляет по губам.
Дурочка, чего уж.
Пока Юрчик разбирался с капустой, Настя успела снять плащик и посмотреться в зеркало. Поправила юбку, блузку. О том, чтобы определить в холодильник треску и куриные головы, как-то и мысли не было. Что уж говорить о молоке с маслом! Главное, что тушь нигде не потекла, губы не потрескались, а волосы – не вороньим гнездом.
– Ну, что? – сказал, появляясь, Юрчик. – Я свою работу выполнил. Обещание по чаю еще в силе?
– В силе, – кивнула Настя.
Наглый Юрчик широко улыбнулся и неожиданно оказался рядом. Свет лампочки что-то странное, магнетическое делал с его лицом, тонкими губами, притягивая к ним взгляд. Настя почувствовала руку у между себя ног, оглаживающую, продавливающуюся в тело сквозь слой ткани.
– Нравится? – спросил Юрчик.
Потом был поцелуй.
Если бы