Депрессионизм. Максим Николаевич Грибанов
не с кем и одной поделиться.
В высоком смысле
Немало высоких чувств,
И этим высочеством
Хочется насладиться.
Нет воли.
Но, Господи, сколько в нас зла и лжи!
Мир потускнел в грубом, слепом невежестве.
Но хорошо ещё,
Что не померк в межи,
В которой плачу, пряча свой страх в неизбежности.
Странно,
Как странно на это смотреть
И сознавать свою трусость в немом бессилии.
Это же всё равно,
Что пытаться терпеть,
Когда тебя протыкают тупыми и ржавыми вилами!
Без веры,
Без памяти нашей культуры – мир пуст,
Как пустеет душа человека в безнравственной тленности…
Но что же, что
Мы будем делать с клинком из уст,
Когда обличит нас в предательстве и неверности?
Страшно,
Как страшно идти и не ведать пути,
Не видеть предела в безмолвном лесу нескончаемом,
В дремучей чащобе
По кругу брести и брести,
Не зная начала и одолеваясь отчаянием.
Одиночества
Неразделённая грусть.
Как много мыслей,
Но ни с кем не хочется поделиться.
В высоком смысле
Немало высоких чувств,
Но от сего высочества
Хочется отступиться.
БЕЗ ОТВЕТА
Мысли видны в глазах,
В моих же – чёрные точки;
Что-то хотел сказать,
Только не помню точно.
Что-то хотел спросить,
Но у кого – не знаю,
Не с кем поговорить:
Я их не понимаю.
Что-то хотел найти
В мягкой лазури света,
В блеклой её тени
Не разглядев ответа.
Что-то ещё искал,
Но не нашёл – печально:
Просто не представлял,
Что это всё случайно.
* * *
Ну здравствуй,
Друг мой,
Здравствуй,
Что ты так грустно смотришь
В холодный вечер ненастный,
Когда вьюжит снег за окном?
Стоишь у порога,
Не входишь,
И молча
Глаза отводишь, –
Скажи мне, какая тревога
Тебя не пускает в мой дом?
Входи, милый друг мой,
Не бойся,
Смотри,
Как огонь мерцает,
Как пламенем, обнимая,
Сжимает поленья с треском.
Ни мало не беспокоясь,
Возьми
То, что ты пожелаешь:
Немного портвейна в бокале,
А может быть, чашку чая, –
И сядь со мной рядом в кресло.
Мой друг,
Расскажи, если хочешь,
О том,
Как в любви одиноко,
О том, как стучится надеждой
Боль в раненом сердце – поведай;
Как