Кира – девушка с дьявольскими глазами. Мариэль Липецкая
заката. Река под ним как никогда была спокойна. Она тушила это пламя своим умиротворённым течением так же, как и души людей.
Девочка дрожащими руками осторожно перелезла через перила моста и со страхом смотрела вниз. Она собиралась умереть. На вид ей было лет пятнадцать, не больше – совсем молодое, полное жизни дитя. Но внутри оно уже было мертво.
– Я даже заплакать не могу. Сама себе отвратительна, – с презрением произнесла она и собралась отпустить руки.
Но в этот момент её за запястье кто-то схватил. Это была женщина, не молодая, среднего возраста. Она крепко держала девочку за руку, с ужасом смотря в её испуганные глаза.
– Подумай о родителях! Нет ничего хуже, чем потерять собственного ребёнка! – с волнением кричала она.
Только тогда по щекам подростка побежали две скупые слезы, но выражение её лица всё равно не изменилось. Она была мрачна, измотана, о чём говорили синяки под глазами и чрезмерно худое лицо, потеряна. От неё веяло мёртвым холодом и одиночеством. Осталось только спрыгнуть.
– Мой лучший друг мёртв. Он был единственным, кто понимал меня и принимал такой, какая я есть. Моя мама меня презирает. Позавчера она сказала, что жалеет, что родила меня. Она ненавидит то, что я не такая… – девочка уже захлёбывалась слезами. Она не могла смотреть женщине в глаза. Она лишь дёргала плечом, чтобы вырвать свою руку.
– Какая? – женщина в салатовом плаще держала её уже двумя руками и не давала подростку сделать заветный шаг вперёд.
– Не такая как все! – девочка с чёрными глазами испепеляющим взглядом посмотрела на женщину и вырвала руку, но не спрыгнула. Та испугалась этого взгляда. Он был нечеловеческим: в нём было столько злости, ярости, жажды крови и отчаяния. – Не держите меня, я всё уже решила. Я всё перебрала: спрыгнуть в реку – это самый лучший вариант. Ни следов, ни боли. Я долго думала над самоубийством: если бы повесилась дома, испугала бы маму; уксус сжигает все внутренности прежде, чем убить – это адская боль; перерезать вены больно; на таблетки нет денег; сжечь себя живьём… Не хочу умирать с болью. Я одна, никому не нужна. Никто и не вспомнит обо мне.
К концу монолога девочки женщина рыдала навзрыд. В этих словах было столько отчаяния и боли, что они могли бы заставить задуматься о самоубийстве любого.
– Ты, наверное, будущий гений. Многие великие люди были одиноки и отвергнуты. Ты обязательно станешь той, кто принесёт пользу людям, – сказала женщина с грустной улыбкой сквозь слёзы.
– Я не умею ни рисовать, ни сочинять, ни изобретать. Я не гений, – девочка перестала плакать и влилась в диалог. Она на время отвлеклась от того ужасного, что собиралась сделать.
– Гении бывают не только в творчестве. Они там, где их не ожидаешь увидеть. Они везде – занимаются тем, что им по душе. Вот чем тебе нравится заниматься? Кем бы ты хотела стать, чтобы помочь обществу процветать?
Подросток посмотрела вниз на спокойно и безмятежно текущую вечернюю реку и задумалась.
– Я хочу справедливости. Хочу помогать