Разбег в неизвестность. Павел Дмитриев
раздатчик.
– Ну уж нет! – тут не выдержал Микоян. – Давай-ка нам все точно как у товарища! – И он показал на все еще стоящего рядом у кассы пожилого толстяка.
– Посмотрим, как тут кормят людей! – с серьезным видом поддержал генсека Алексей Николаевич. – И пожалуйста, побыстрее, не задерживайте! Вон какую очередь скопили!
– Сейчас, сейчас! – развил бешеную активность раздатчик, наваливая пельмени совком в мерную миску на весах. – Вот, пожалуйста!
– Ну как же так?! Ну взвесь еще раз! – со смехом оттолкнул тарелку Микоян. – Тут не две, а все три порции!
– Кому-то ведь недовесишь потом! – строго добавил Косыгин.
– Исправлю, сию минуту! – Из-под грязно-белого колпака по вискам скользнули дорожки пота. – Вот!
– Спасибо! – с усмешкой принял еду Анастас Иванович.
Под довольный рокот очереди члены Президиума добавили к единственному доступному блюду точки общепита полстакана сметаны да компот. Заплатили по шестьдесят две копейки в кассе и присели за дальний столик. С балкона точки общепита фигура русалки была видна как на ладони.
– Однако кусаются цены, – заметил генсек. – Но место красивое.
– Плохо, что это чуть ли не единственная столовая на весь здешний берег, – подхватил премьер.
– Даже на краю мира, в Джакарте, помнишь, я в шестьдесят четвертом ездил с Никитой, и то… Там разных кафе и ресторанчиков на каждом шагу – сотни. И везде разное готовят. – Микоян задумался, припоминая события трехлетней давности. – Хотя, конечно, дикие они. И антисанитария жуткая.
– Пельмени невкусные, фабричные. – Косыгин разломил кривоватой алюминиевой вилкой выкатившийся из теста кусочек сероватого мяса. – Совсем как в рабочей столовой ЗИЛа, весной там перекусывал по случаю.
– Вроде все по ГОСТу. – Куратор знаменитой «Книги о вкусной и здоровой пище» тоже занялся исследованием содержимого тарелки. – Но на такой природе хочется чего-то большего!
– Не хватает инициативы у местных товарищей. Тут бы шашлычка, да под коньячок!
– Вино есть, – кивнул Микоян в сторону соседнего столика, где небольшая компания доедала обед под явно принесенную с собой бутылку «Лидии». – Вроде не водка[56], но почему-то не продают.
– К такому кафе надо бы частника… – задумчиво заметил Косыгин. – Ты об этом не думал?
– Леша, это серьезно? – От удивления Анастас Иванович даже перестал жевать.
– Совершенно. Ну чего страшного, если бы на этом берегу стояло с десяток частных или кооперативных кафе?
– Ты, наверное, не слышал… – медленно начал Микоян. – Но тогда, в двадцать восьмом, я поддерживал правого уклониста[57] Бухарина и послеленинского премьера Рыкова. Хотя к правой оппозиции не присоединился.
Закончил про себя: «Поэтому еще жив, хотя это все равно удивительно».
– Даже так? – Косыгин не на шутку удивился. Подобным в ЦК не хвастались.
– Сейчас задумываюсь, – Микоян кривовато усмехнулся, – может, надо было хоть закусочные
Антиалкогольная кампания 1985 года далеко не первая в СССР. Особые меры принимали в 1918, 1958 и 1972 годах. По постановлению 1958 года не допускалась продажа водки во многих местах, в том числе – в местах массовых гуляний и отдыха.
Интересно, что «правый уклон» получил поддержку за рубежом, расколов Коминтерн. Была образована «Международная коммунистическая оппозиция», после, в США, «Коммунистическая партия – оппозиция». Идеологические последователи – «Gruppe Arbeiterpolitik» – до сих пор действуют в Германии.