Под знаком черного лебедя. Дэвид Митчелл
подумала, что, может быть, у нас получится заглянуть в салон к Лоренцо Хассингтри по дороге в Вустер. У него новые плитки. Просто исключительные.
– Без сомнения, Лоренцо Хассингтри заломит за них исключительную цену, из соображений гармонии.
– Нам все равно платить за работу, так почему бы не сделать все как следует? Мне уже стыдно перед людьми за нашу кухню.
– Хелена, с какой стати…
Джулия иногда раньше папы и мамы успевает учуять их ссору.
– Можно выйти из-за стола?
– Милая, у нас карамельный пудинг на десерт. «Ангельский восторг»! – Кажется, мама по-настоящему обиделась.
– Да-да, просто объеденье, но можно я съем свою порцию вечером? Меня ждут Роберт Пиль и просвещенные виги. И вообще, Тварь мне весь аппетит отбил.
– Аппетит тебе отбили шоколадные конфеты, которые вы с Кейт Элфрик жрете коробками, – парировал я.
– А куда, интересно, девался шоколадный апельсин? А, Тварь?
– Джулия! – Мама вздохнула. – Пожалуйста, не называй так Джейсона. В конце концов, у тебя только один брат.
– На одного больше, чем нужно, – заявила Джулия и встала.
Тут папа что-то вспомнил:
– Кто из вас заходил ко мне в кабинет?
– Только не я, папа! – Джулия зависла в дверях, почуяв кровь. – Должно быть, это мой честный, милый, послушный младший братик.
Откуда он знает?
– Я задал простой вопрос.
Значит, у него есть улики. Единственный известный мне взрослый, который пытается блефовать в разговорах с детьми, – это мистер Никсон, наш директор школы.
Карандаш! Когда Дин позвонил в дверь, я, наверно, оставил карандаш в точилке. Чертов Дурень.
– У тебя телефон звонил и никак не останавливался, минут пять, честно, так что я…
– Каково правило относительно моего кабинета? – Мой рассказ папе явно был неинтересен.
– Но я подумал, это может быть что-то важное, поэтому я взял трубку и стал… – Вешатель перехватил слово «слушать», – и там кто-то был, но…
Отец жестом скомандовал «СТОП!»:
– Я, кажется, задал простой вопрос.
– Да, но…
– Какой вопрос я тебе задал?
– «Каково правило относительно моего кабинета?»
– Верно.
Папа иногда похож на ножницы. Щелк, щелк, щелк.
– Так почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
Тут Джулия сделала странный ход:
– Вот забавно.
– Я не вижу, чтобы кто-нибудь смеялся.
– Нет, папа, я про то, что на второй день Рождества, когда вы повезли Тварь в Вустер, у тебя в кабинете вдруг зазвонил телефон. Честно, он звонил сто лет. Я не могла заниматься. И чем больше я себе говорила, что это вовсе не скорая помощь и не полиция, тем больше уверялась, что это они и есть. В конце концов я чуть с ума не сошла. У меня не было выбора. Я сказала «алло», но на том конце не ответили. Так что я повесила трубку – вдруг это маньяк.
Папа затих, но гнев у него еще не прошел.
– Вот, со мной было то же самое, – рискнул я. – Но я не сразу повесил трубку, потому что думал, может, они меня не слышат. Джулия,