Проклятие Мафусаила. Евгений Михайлович Лурье
своими делами, а я проверю, как там мой ихтиандр, – сказала Карина и удалилась.
Имя пользователя Профессор не указал, поэтому Арчи наудачу вбил «admin», а затем непроизносимый пароль «nbVehbtujrjvfylf33». Только набрав на клавиатуре, Арчи обнаружил, что в русской раскладке он означает «тиМуриегокоманда33», и невольно улыбнулся.
Авторизация на сервере прошла успешно. Арчи охватило волнение: он совершенно не представлял, что ему откроется. Бог его знает, каким птичьим языком записаны черновики старого ученого. Скорее всего, их просто не понять без специального образования, которого Арчи как раз и не хватало.
На сервере в основном хранились текстовые файлы. Профессор не трудился их сортировать, и они просто лежали одним списком в корневой папке. Названия некоторых документов были понятны (например, «Повреждения нервной системы и психотические реакции в результате воздействия установки „Морфей“»), других – понятны относительно («Реакция подопытных КЧ-11 и РЕ-09 на инъекцию 2 мл тоназина»), а какие-то непонятны совсем («Концентрация погерина в органах пациентов с синдромом Хатчинсона-Гилфорда после инъекций тоназина»).
«Обнаружено неожиданное побочное действие тоназина, – писал Профессор. – У испытуемых с нормальными показателями здоровья оно практически не выражено. Поэтому затруднительно провести количественную и качественную оценку. Для точных исследований нужны больные синдромом Хатчинсона-Гилфорда, у которых наблюдается повышенная концентрация мутировавшего погерина в тканях».
Арчи открыл поисковик и нашел описание синдрома Хатчинсона-Гилфорда. Выяснилось, что это редкое генетическое расстройство, приводящее к стремительному старению детей и смерти при достижении примерно двенадцати лет. Болезнь провоцирует скопление мутировавшего протеина погерина в каждой клетке тела, вызывая дефекты и быстрое старение клеток.
Очень любопытно. Профессор разработал тоназин как вспомогательный инструмент для стимуляции гипоталамуса и гипофиза при погружении. Причем здесь погерин?
«Поразительный эффект! – отмечал Профессор. – У всех испытуемых после недельной терапии тоназином концентрация погерина в тканях снизилась практически до нулевых показателей. То есть дальнейшее старение клеток остановлено. К сожалению, сейчас у нас нет ни средств, ни времени на дальнейшие исследования в данном направлении, поскольку цель нашего проекта – управление памятью. В дальнейшем, конечно, необходимо проверить, насколько устойчивый результат дает тоназин, какие последствия он оказывает на функционирование гипоталамуса и гипофиза. Очевидно, что я не предусмотрел все аспекты воздействия тоназина. Пока могу предположить, что он стимулирует выработку гормонов, действие которых сродни рапамицину, вымывающему погерин из клеток. Над этим нужно подумать».
Из ванной доносился приглушенный шум перепалки. Арчи прислушался, но не разобрал ни слова. Надо поскорее заканчивать с архивами Профессора и уходить. У Карины и без него забот хватает. От мысли о прощании с Кариной (думать о том, что навсегда, было