Проекция реальности. Никита Зайков
Я нащупал билет.
Джинсы внизу мокрые, но мне давно всё равно. В первый раз за долгое время меня не клонит в сон. Всё, что я вижу, не кажется больше бледным и непримечательным. Осталось, правда, послевкусие, лёгкая нотка грусти.
Типичные офисы всегда пропитаны бесконечной суетой. Люди копошатся в муравейнике. Есть командующие, уборщики и рабочие, а в бюро по трудоустройству трудятся матки, пополняющие наш коллектив. Макар сидит на уголке стола, заигрывая с темнокожей девушкой, секретаршей моего босса. Какие у неё длинные ноги!
– О, не помню, когда ты последний раз опаздывал. Я думал, что звание самого пунктуального у тебя не отнимут. Эх! Ошибся, – отвлёкся Макар от беседы с Лизой и крепко сжал мою руку.
За тонкой стенкой обитает большой муравей, которого надо бояться! Он кричит и плюётся в лицо, если что-то идёт не так, но слушать тебя оно не станет, потому что ты не его уровня. Его зовут грозным именем Эдик. Стрелки часов подходят к двум, и он выбирается из своего логова. Украв и продав его одежду, наверное, можно на эти деньги было бы купить хорошую машину. Итальянские, швейцарские, немецкие, китайские известные фирмы изготавливали для него туфли, пиджаки, брюки, часы, галстуки, однако за счёт труда тайских, африканский или вьетнамских рабочих. Этакий павлин двадцать первого века. У него поднята голова, уверенный взгляд, но он эгоист от мозга до костей.
Эдуард подходит ко мне и гавкает. Я думаю о его слюне, которую уберу, когда он уйдёт. Что он мне говорит? Непонятные звуки. Самое верное в данной ситуации отвернуться и начать работать – обычно срабатывало. Я печатаю, старательно нажимая на клавиши, и краем глаза замечаю, как он убегает дальше. Мои плечи расслабляются, я устраиваюсь поудобнее в кресле.
Да, я не люблю своего босса, презираю, но это не делает его плохим человеком. Просто он потерялся также, как и многие на этой планете. Мне приятно думать, что это так…
– Как ты? Не повезло! Он на тебе гнев сорвал. Ходят слухи, что его жена второй раз изменила ему, хотя говорила, что больше так не будет. Справедливость существует? – спрашивает Макар.
– Существует жизнь.
– То есть нет?
– Нет. Справедливо только то, что выживает сильнейший и хитрейший. Эта правда, которую вижу. Надеюсь, что жизнь меня убедит когда-нибудь в обратном.
– А как тебе такое: допустим, смерть иногда может изменить и спасти тысячи или даже миллиарды жизней, хотя человек, который должен гипотетически умереть, по сути ни в чём не виноват и только косвенно, сам не подозревая, крупно влияет на историю? Значит ли это, что понятие «справедливость» очень расплывчатое и его трактовать можно лишь относительно всего человеческого рода в целом? Для одного человека мир устроен неправильно, но какое дело Вселенной и всему времени до его мнения? К тому же воспринимаем мир мы по-разному и пропускаем его через свою призму, а не чужую.
– Слушай, давай потом пообщаемся, после работы. Сейчас надо рекламировать товары.
– Людям, мало что из себя представляющим,