Адская машина принуждения к свободе. Татьяна Александровна Югай
настоящих идей можно сделать пять хороших постов в блоге, его ошибки и странные навязчивые идеи многочисленны, а стиль письма оскорбляет любого, кто когда-либо пытался написать достойную фразу… В какой-то степени Хайек пишет закодировано» [89]. Конечно, это дружеская шутка, но с изрядной долей правды. Хайека очень трудно читать, особенно, его последние труды.
В книге он вводит такие новые понятия, как «спонтанный расширенный человеческий порядок», «рассеянное знание» и «индивидуализированная собственность». Если последний термин легко поддается расшифровке и означает столь любезную сердцу каждого неолиберала частную собственность, то о значении первых двух ребусов можно догадаться только по дальнейшему контексту. «Суть моих рассуждений, таким образом, состоит в следующем. Конфликт между сторонниками (с одной стороны) спонтанного расширенного человеческого порядка, создаваемого рыночной конкуренцией, и теми (с другой стороны), кто выступает за сознательную организацию человеческих взаимоотношений центральной властью, опирающейся на коллективное распоряжение имеющимися ресурсами, вытекает из фактической ошибки последних в понимании того, как возникают и используются знания об этих ресурсах» [55, c.16—17]. Коль скоро он противопоставляет его централизованному управлению, то «спонтанный расширенный человеческий порядок» может быть только рынком. Таким образом, Хайек произвел, как сейчас модно говорить, ребрэндинг основных категорий неолиберализма.
Эта логическая уловка была произведена для того, чтобы доказать вечный стихийный характер данных категорий и вывести их за временные рамки капитализма. Так, он указывает, что «наши ценности и институты не просто определяются какими-то прошлыми событиями, но формируются как составная часть процесса бессознательной самоорганизации некоей структуры или модели» [55, c.20]. В этой новой внеисторической реальности государству отводится определенная, узко ограниченная роль. «…Еще ни одна развитая цивилизация не добивалась успехов без правительства, видящего главную свою цель в попечениях о частной собственности, тогда как „сильное“ правительство вновь и вновь тормозило рост и процветание того, чему так помогали эти попечения» [55, c.59].
Конечно же, Хайек не может не вернуться к вопросу о централизованно управляемой экономике и сделать сравнение не в ее пользу. «…Следуя спонтанно складывающимся нравственным традициям, лежащим в основе конкурентного рыночного порядка…, мы производим и накапливаем больше знаний и богатства, чем возможно добыть и использовать в централизованно управляемой экономике, приверженцы коей претендуют на строгое следование „разуму“. Таким образом, цели социализма фактически недостижимы, и программы его невыполнимы; к тому же оказывается, что в действительности они несостоятельны еще и логически» [55, c.17]. Таким образом, получается, что нужно действовать вслепую, положившись на стихию рынка, а не на силу