Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы. Григорий Ширман
хлеб листы жуют,
Их кормит ветер у оград.
Сейчас он сам листву бесстыжую
На площадь вывел и – назад.
У храмов запертых, у булочных
Христом он молит. Ох, Христом.
И был он с ним в саду полуночи
И вызубрил навеки стон.
О, ветр, не буду ждать, пока мне
Ты стукнешь костью по плечу.
Хочу будить я в мире камни,
Я ветру всё отдать хочу.
«Ужель умру я на вершине…»
Ужель умру я на вершине,
И не сойду с вершины я?
И синим вечером застынет
Душа безумная моя?
И синий-синий труп вечерний
Снегами вьюги загрызут.
И ни листочка сонной черни
Не шелохнется там внизу.
И не приснится никому там
Цветок вершин – рододендрон,
Который зорями закутан
И кровью вечности зажжен.
«Я ищу златое слово…»
Я ищу златое слово.
Тын зари острей лучи.
На лбу вечера родного
Прыщик звездочки вскочил.
Обернусь слепым прохожим.
Змей дорог я приучу
Целовать мне пылью рожу,
Ветром припадать к плечу.
Солнцу покажу сурово
Кулаки плодов в саду.
Я ищу златое слово,
Я ищу, и я найду.
«Огонь огнем огонь изранил…»
Огонь огнем огонь изранил,
Из раны той поэт возник.
И счесть нельзя у сердца граней,
И глаз не счесть, я многолик.
И звуки ловит волос каждый,
На черном гребне молний треск.
И жить, быть может, не однажды
И проливать восторг окрест.
И бродит ножками мурашек
Творенья ледяная дрожь,
И желтый труп заката страшен,
И тела нет, а сердце сплошь.
И беспощаден сумрак синий
И нежно гладит топором.
И звезд следы песком пустыни
Метет рассвета нежный гром.
«Под ветер, целующий сажу…»
Под ветер, целующий сажу,
Под вьюгу в вершинах мансард
Художники радугой вяжут
Искусства раскидистый сад.
Под корень копают глазами,
Хватают за шеи ветвей.
Мазками последними замер
Творенья лихой соловей.
А ногти и лысины с лаком
Дымят в магазинах внизу.
Мир золотом вещи оплакал,
Но мастер шлифует слезу.
«На виселицах фонарей…»
На виселицах фонарей
Огни задрыгают… Бодрей
С упругою, как ветер, страстью
Натянет лунный лук мой вечер
Над приготовившимся к счастью
Упругим полом человечьим.
Белки забегают, поищут,
Зрачки залают злей и звонче
На обнаженный рай пророка…
А там к закатному побоищу,
Крестясь созвездьями широко,
С благословеньем духовенство ночи.
«Не