Тайная миссия Кутузова. Алексей Мартыненко
ничего не раскрыло. Мировича быстро ликвидировали. Его казнили 15 сентября на Петербургском острове на Обжорном рынке» [225] (с. 167–168).
«Панин доложил императрице: “Мирович действовал на свой страх и риск”» [21] (с. 83).
Так что своих пешек масоны никогда не жалели. И целью их деятельности всегда являлась подрывающая устои России работа, направленная как на уничтожение самой Державы, так и на уничтожение ее устоев, каковыми всегда и являлось Православие. И перевороты шли один за другим – одни более удачливые, другие менее.
Подготовка же к ним велась: когда скрытно, тайно и невидимо, а когда и откровенно, внаглую, без всяких стеснений и сантиментов привлекая нужных людей подкупом, шантажом или посулами занятия престижных или денежных должностей.
Светочи масонской цивилизации
Был ими захвачен в свои руки и сам процесс формирования плодящей масонов прослойки общества – интеллигенции:
«Российская академия, Шляхетский корпус и Московский университет… превращаются в мощные масонские центры, откуда льется свет вольнокаменщического учения…
Российская академия (1787) из 60 членов имела тридцать масонов» [225] (с. 185).
«В 1775 году в Москве усилиями масонов с широкими связями И.И. Шувалова и М.Ломоносова был открыт Московский университет…» [36] (с. 242).
«Кураторами университета с самого начала становятся масоны же; Херасков, подлинный его руководитель…» [191] (с. 307).
Что вовсе не случайно. Ведь среди наследующих ему кураторов числится и мастер стула ложи «Скромности» – Мелиссино, который до своего кураторства занимал весьма пикантный для масона пост в государстве Екатерины II:
«Был обер-прокурором Св. Синода с 1763» [225] (с. 492).
А уже с:
«1771 – куратор Московского университета» (там же).
Между тем уже само этого учебного заведения открытие явилось вовсе не рядовым очередным этапом борьбы масонства с Православием. Ведь этот университет стал первым в те времена революционным антирелигиозным заведением вообще среди всех иных учебных заведений:
«В отличие от принятой в Европе системы тут не было богословского факультета. Ломоносов полагал, что истинная наука не терпит вмешательства церкви» [40] (с. 7).
«И ему, как первому действительному духовному создателю Университета, поставлен в 1876 году памятник…» [190] (с. 241).
Поставлен, заметим, царем-демократом Александром II, чья причастность к масонству в последнее время проявляется все более отчетливо. Что и объединяет духовность этого императора с духовностью пестуемого им масона. А если «истинной наукой», духовно окормляемой Ломоносовым, является еще и алхимия, то детище расхваленного нам на все лады этого «с широкими связями» масона теперь начинает проливать некоторый свет на то, что творилось в стенах данного учебного заведения: оно вело деятельную подготовку масонов алхимиков для скорейшего воцарения антихриста.
И если после выше приведенных фактов о масонстве