Смерть во сне. Никита Божин
но полностью скрыть своего присутствия не мог. Илья разнервничался, хотел даже показать соседям какой-нибудь жест, но сам же себя привел в чувства, как мантру твердя, – ты европеец, и вести себя нужно соответствующе. Хотя ведь ты же дома…
Машина сорвалась с места, и Илья поехал к сестре. К Ирине он почти всегда положительно относился, несмотря на сложный характер, его восхищало желание сбежать прочь из дома, но его же и сокрушило финальное решение сестры, как горькая неизбежность, вернуться и выйти замуж за Федю.
Федю Мельниченко Илья не то чтобы не любил, скорее как-то не уважал, не воспринимал всерьез. Для него Федя классифицировался кем-то средним между неграмотным мужичком, почитай, крестьянином, и штатным неудачником, делающим вид, что все у него нормально. Встречались они до того всего лишь три раза, один из которых на свадьбе, и мельком во время кратчайших визитов Ильи на родину. Федя старше Ирины на два года, выглядел примерно на свой возраст, а как пострижется, оголяя круглое лицо, на котором ни единой морщинки, все натянуто тонким жирком, смотрится даже младше своих лет. Он имел привычку много курить, не отказывался от пива, благодаря чему нарастил себе выразительный живот. Вкупе с некрасивым телом с узкими плечами брюхо смотрелось уже лишним, но еще не отвратительным. Глаза небольшие, взгляд даже вполне неглупый, но без изяществ, а чуть приподнятая форма бровей навсегда запечатлела вид ошеломленного удивления. Волосы на голове редеющие, светло-пепельного цвета с небольшой проседью и залысинами в его-то годы. При всей внешности, нельзя сказать, что он смотрелся как-то уж очень некрасиво или неряшливо. Вокруг себя Федя формировал мирок очень похожий на свою внешность, и такой же средненький мир внутренний. Все устройство его жизни укладывалось в то самое описание, когда все неважно, но далеко от запустения. Он не сходил с вытоптанной дорожки в никуда, но с легким сердцем и чистыми помыслами, уверовав, что эта тропа единственная. Неряшливость в ощущениях перетекала в аналогичное свойство в быту, и пусть Федя специально ничего не пачкал, не портил, но не мог, например, усвоить, что бросать окурок в цветник нельзя. И не обязательно задавать вопросы почему, не обязательно искать в простом запрете тайный смысл или ограничение конституционного права, просто нельзя по-человечески. Даже собака обычно запоминает, где нельзя хулиганить, но Федя упорно выкуривал сигарету и, прищурив один глаз, прицельно отправлял очередной бычок то в цветник, то соседям через забор, тогда как банка от кофе на крыльце, предназначенная для окурков, наполнялась медленно, и Федя любил только поплевать в нее, но редко попадал. Стоит отдать должное сестре, которая, вопреки ненамеренному сопротивлению мужа, поддерживала дом в клинической чистоте, будучи на этом помешанной. Она убирала, стирала и гладила все, даже нижнее белье не надевала, если оно не глаженное. Интерьеры в доме имели вид бедненький, но зато всегда очень чисто, и все по местам. Епархия Феди в виде гаража и сарая к чистым и ухоженным местам не относилась, но и деморализующим бардаком не порастала, сохраняя терпимое состояние много лет к ряду. Одни и те же вещи лежали