Смерть во сне. Никита Божин
должен Гришка появиться, – загадочно сказал дядя Юра, – он вам что хотите объяснит и расскажет, мужик он умный, пьет только много.
– Не появится, – буркнул Вася.
– Чего, опять валяется у калитки пьяный? – в шутку спросил дядя Юра.
– Не, его ж сегодня менты забрали.
– За что это? – удивился Артем.
– Говорят, кассу взял в редакции газеты.
– Гришка кассу взял? – еще сильнее удивился Артем.
– Не верю, – заявил дядя Юра.
– Да там и понятно, что не он. Но, похоже, посадят его, – все нагнетал Вася, наслаждаясь моментом своей осведомленности.
– Так откуда информация, давай точнее? – серьезно насел на него Артем.
– Да мамка с работы пришла, рассказывает: Зинка их, бухгалтер, подняла хай, что из кассы пропало 26 385 рублей 19 копеек (столько, вроде бы). Говорит, похоже, растрата, но та не созналась. А там Гришка пьяный ходил, стихи какие-то на публикацию принес, на него и показали. Вот его и забрали.
– Ничего себе история. Дядя Юра, слышал? – дивился Артем.
– Еще как слышал.
Илья молчал, он снова хотел ввернуть наблюдение, что такого в Европе ни в жизнь произойти не могло, но сообразил, что сейчас лучше помолчать со своим комментарием, и неожиданно для всех первый произнес.
– Спасать надо Гришку этого.
Компания поддержала идею о спасении, все, кроме Ильи, быстро допили свои бокалы, и все вчетвером загрузились в его машину и поехали к отделению полиции. Ситуацию координировал Артем, работающий в местной прокуратуре, и потому в перспективе не будет послан куда подальше полицией просто так. Отец Артема тоже служил в прокуратуре, но в должности сильно выше сына, и этот фактор вдвойне препятствовал возможность послать Артема, тем более в городе хорошо знали как отца, так и сына. К тому всем поднимало боевой дух присутствие Ильи, как представителя другой страны, от европейского суда по правам человека.
Гришкой, которого поехали выручать, звали Григория Андреевича Брагина, бывшего военного, ныне живущего на пенсию, нигде не работающего. Он увлекался написанием стихов, часто обивая пороги всевозможных местных меценатов, и время от времени издавал свои сборники самиздатом за деньги благотворителей. В целом в городе его многие знали, в частности, знали слабость к выпивке, часто обнаруживая Гришку в непотребном состоянии в самых разных частях города. Это неловкое обстоятельство не мешало оставаться на плаву в обществе, и люди все равно знали его как незлобного, но острого на язык человека, отчего стихи пусть и малоизвестны, но в определенных кругах ценились. Многие тексты отдавали нескрываемой антигосударственной тематикой, что никак не задевало местных властей, не считавших автора за человека. Григорий много времени проводил в типографии и редакции, где его прекрасно знали и часто видели окровенено выпивши. Он иногда стрелял деньги, но всегда все отдавал, то со скромнейших гонораров от продажи книг, то с военной пенсии. Несмотря на пристрастие заложить за воротник, в свои годы Гришка выглядел прилично, после запоев следил за собой, смотрелся