Глоток алжирского щербета. Отто Клидерман
продолжай любоваться ею на свежем воздухе, если захочешь. Полагаю, сама Афродита будет благосклонна к нам с тобой.
*******************
Безоблачный день и морские бескрайние просторы внушали лишь блаженство.
В море мы были вот уже пятые сутки.
Нас было трое: хозяин судна, Липпи и я.
Мы частенько сидели в шезлонгах на палубе и просто смотрели на водную гладь, вдыхали запах морской воды и казалось это состояние взяло нас просто в плен.
Полная безмятежность.
Видать мир остановился для нас навсегда, а вскоре нас сморил сон, мы провалились в него как-то внезапно, и казалось спали очень долго, но вдруг нас грубо вырвали из объятий Морфея.
Пребывая в изумление мы не могли принять навалившуюся на нас суровую действительность – «Фортуна» оказалась в руках пиратов.
На нас не одели тяжёлых оков.
Мы так и сидели в креслах с ужасом взирая по сторонах на снующих туда-сюда непрошенных гостей – грубых и неопрятных мужланов, обладающих недюжинной силой и в каждый миг, они готовы были схватится за длинный кинжал, висящий у каждого на поясе.
А ещё они все как один казались изрядно пьяны.
На удивленье к нам так никто и не отзывался, будто нас не было вовсе.
Владелец «Фортуны» исчез, когда мы с Липпи уснули.
Больше о нём никогда ничего мы так не узнали.
Корабль летел на всех парусах так, словно его ожидали в порту так скоро, как это было возможным.
В каюты больше никто не вернулся — ночь в креслах для нас не казалась холодной.
Отныне мир обретал уже другие окраски и нам было трудно представить, что же нас в сущности ждёт.
– Мы прибыли в Алжир, в город Беджая! – Неожиданно раздался грозный голос незнакомца, выросшего над нами, высокого, крепкого телосложения мужчины, одетого в длинную галабею и огромную чалму на голове, однако в его руках почему-то была папка с эскизами Липпи.
Среди пиратов его мы не видели раньше.
Он демонстративно открыл перед нами собственность моего друга и с любопытством стал разглядывать один рисунок за другим, при этом всё время его брови взлетали вверх.
– Кто это делает? – Его голос был на удивление спокойным.
– Я. – Отозвался Фра Филиппо. – Это мои рисунки.
– У нас не процветает такого рода искусство, я был не раз в Риме. Видел многие красивые работы. А меня нарисовать сможешь?
– Смогу, но мне нужны холсты, кисти и краски. В моей каюте всего этого много.
– Ты получишь всё обратно. Я хочу, чтобы ты рисовал для меня.
Фра Филиппо ничего не оставалось, только как кивнуть согласно головой.
Даже если это была вежливая просьба – это