Черное перо серой вороны. Виктор Мануйлов
предстал совсем другой человек: уверенный в себе, самодовольный, располневший и даже обрюзгший, что говорило о нездоровом образе жизни.
– Какие лю-ууди-иии! – воскликнул с подвыванием – доказательством неподдельного восторга, Чебаков-младший, раскидывая руки для объятий, едва катер приткнулся к небольшой пристани. И как только Осевкин ступил на ее дощатый помост, в объятия его и заключил. И даже трижды ткнулся щекой в щеки Осевкина, всякий раз приподнимаясь на носки.
То же самое проделали их жены, выражая свой восторг радостными писками, охами и ахами. Нескину восторгов досталось значительно меньше, но все-таки досталось и от мэра, и от мэрши, которые с воодушевлением засвидетельствовали, что хорошо его помнят по прошлым годам, помнят и даже любят.
Когда процедура встречи было завершена, хозяева и гости направились к особняку, возле которого уже толклось порядочно всякого приглашенного народу.
Глава 9
Бывший майор бывшего КГБ Олег Михайлович Щупляков отложил в сторону папку, на обложке которой была приклеена квадратная бумажка, а на той бумажке отпечатано на принтере: «Предварительное расследование преступления против владельца ФУКа, которое выразилось в откровенном хулиганстве и оскорблении личности, посредством написания на внутренней части стены Второго корпуса оскорбляющей надписи, а также в нарушении трудовой дисциплины и трудового законодательства». С грамотой у Олега Михайловича было не очень, потому что в военном училище, которое он закончил в прошлом веке, на грамоту особенно не напирали. Да и в повседневной службе приобрести ее он не мог: книг почти не читал, писать приходилось редко, и в основном служебные бумаги, и на том языке, который понятен всем, кто носит погоны. По части гражданского трудового законодательства он тоже был не силен. Но протокол составлять было необходимо как по роду службы, так и… – дальше все терялось в весьма расплывчатых инструкциях, сочиненных его предшественником на посту начальника охраны на данном промышленном объекте. И ни то чтобы Щупляков был до мозга костей чиновником и бюрократом, – да и невозможно им стать всего-то за два года, – однако деньги за свою должность получает, и не малые по нынешним временам, следовательно, должен их отрабатывать, а главное – отчитываться о проделанной работе перед самим Осевкиным.
Побарабанив пальцами по столу, Олег Михайлович поднялся, подошел к окну, сцепил пальцы рук и, вывернув их над головой, потянулся. Не смотря на свои пятьдесят три года, седые волосы и морщинки вокруг серых глаз, он выглядел лет на десять моложе, а широкоплечая фигура с мощной шеей и узким тазом смотрелась не более чем на тридцать. Он по-прежнему бегал по утрам, ежедневно занимался в спортзале, обливался холодной водой, сделав свое тело предметом собственного поклонения. Правда, и бегал уже не так быстро и далеко, и вес штанги ограничил пятьюдесятью килограммами, и реакция была уже не той, но сдвоенный удар по боксерскому мешку оставался таким