Гусариум (сборник). Андрей Ерпылев
на помощь. За долгое лето девушка научилась скакать на коне, неплохо стрелять из пистолетов, даже немного фехтовать на саблях. Сверх того, немного разбираться в здешних обычаях, нравах. Теперь бы она так просто не попалась. Но что делать с внешностью? Здесь не принято, чтобы женщины путешествовали в одиночку, о равенстве полов еще не слышали, а уж о пребывании женщины на войне – и подавно. Кавалерист-девица не в счет, она неведомым образом скрывается под видом мужчины.
О том, чем она может помочь парню, Юлия не думала.
Чем вообще можно помочь солдату на войне?
– Вывозить нас отсюда будут? – В отличие от аборигенов, Саня твердо знал: в ближайшее время Москва будет оставлена. После чего в нее войдут французы и вспыхнут пожары. Большинство жителей покинут город, а тем, кто останется, завидовать нечего. Кормить никто не станет, где жить посреди сожженных домов – непонятно, французы займутся грабежом, и человеческая жизнь будет стоить меньше копейки.
– Куда вывозить? Чай, Москва, – не понял Прокоп.
Пожилой солдат, раненный, как и Саня, в руку, был за санитара. В мещанском доме, где в тесноте размещены почти два десятка раненых, никакого другого медперсонала не было. Раза три в день сюда заходил лекарь. Осматривал, только его лечение в основном ограничивалось редкой сменой повязок да некими общими указаниями. Один солдат уже умер, был увезен на кладбище, и еще странно, что остальные пока были живы. Похоже, что медицина руководствовалась простейшим принципом: кому суждено, тот и выздоровеет.
Хоть кормили, а могли бы и об этом позабыть.
Короче, санитарное дело было поставлено неважно. Да и что ждать от медицины начала позапрошлого века? Хорошо, рана на руке потихоньку заживала и почти не беспокоила. Кость не задета, остальное не страшно. Зато Саня с изумлением обнаружил, что мечты имеют подлое свойство сбываться. Особенно мечты идиота. Не столь давно тянуло заболеть, и вот оно свершилось. Температура, тяжелая голова, мокрая рубашка, кашель, насморк – и никаких лекарств.
Хозяин дома расщедрился, заварил малину, выделил меда, и ночь прошла в жару и бреду. Оставалось неясным: пошло дело на поправку или болезнь укоренилась так глубоко, что выгнать ее можно будет с огромным трудом.
– Москва… – протянул парень.
Скажешь о ее скором оставлении, так ведь не поверят. Вокруг сплошные разговоры о защите города, который даже не является столицей России. Говорят, что губернатор в решающий момент бросит клич, собираются все встать грудью на подступах… Меж тем самое умное – уходить, пока не стало поздно и по всем дорогам не хлынули бесконечные людские толпы. Но как это доказать? Далеко ли уйдешь один? Сюда хоть некоторую часть пути удалось проделать, сидя на краешке переполненной ранеными телеге. Пешком сто с лишним верст Саня бы не прошел. В нынешнем же состоянии – и подавно.
– То-то и оно, братец. Кутузов ее в жизнь не отдаст, – убежденно поведал Прокоп.
Плохо он знал главнокомандующего!
Оставалось