Бедеева-Поляна, Ирочка и я. Гюльназ Ханифовна Лежнева
для скотины. Когда мы подбегали к краю луга, чтобы перейти реку Усу по висячему мосту, мы увидели на мосту одну из своих воспитательниц.
– Здравствуйте, Надежда Николаевна! – сказали мы ей хором. Она удивлённо выглянула на нас из-под очков, посмотрела на свои наручные часы, потом снова на нас, и спросила:
– А вы почему не в садике до сих пор?
– Мы только идём, – ответили мы поникшими голосами. Нам стало отчётливо ясно, что мы опоздали!
– Вы очень сильно опоздали, девочки. Бегите скорее.
– Спасибо, Надежда Николаевна. До свидания! – так же хором отчеканили мы и бросились бежать, но, когда мы уже сбежали с моста, и нам стали видны трубы Полянской котельной, Ира вдруг остановилась.
– Ты чего? – спросила я, запыхавшись, – Нога болит?
– Опаздывать не хорошо! Нам попадёт!
– Тогда прячься, а то воспитательница оглянется и увидит, что мы до сих пор тут стоим!
Мы с Ирой спрятались под мостом, попеременно выглядывая – далеко ли ушла Надежда Николаевна.
Когда нам показалось, что она ушла достаточно далеко, мы выбрались из своего укрытия, и пошли назад на мост и на луга, но на середине пути мы встретили какого-то школьника, и поняли, что идут в школу дети, учащиеся во вторую смену.
– Мы ведь встретим сейчас или Юлю или Лешку, – удручённо проговорила Ирочка.
– Надо идти в обход, – тут же нашлась я. С лугов можно было пойти в четыре стороны – туда, куда мы решили не идти, в Поляну; туда, откуда мы пришли – из Колхоза; не доходя до колхоза можно завернуть на Зелёную улицу; а можно обойти старицу, пройти по узкому проходу на другую сторону, мимо картофельных полей, мимо болота, мимо свалки, а потом сараями прийти обратно к противоположному концу нашей улицы Юбилейной, и оказаться прямо возле моего дома. Так мы и сделали, но идти ко мне домой было нельзя, там отдыхала мама после ночной смены, поэтому мы обошли двухэтажку, и зашли в огород. Огороды тянулись за всеми тремя двухэтажками, и разделяли их между собой несколько изгородей. Пришлось нам перелазить через них, чтобы добраться до Ириного дома. Наконец-то, мы оказались у окна её комнаты. Окно было не заперто, и мы полезли в него, оставив снаружи свои сандалии и сумочки с прописями.
Оказавшись в безопасности, мы сразу же рассадили всех кукол и плюшевых зверюшек подле книг – столов. Я была Надеждой Николаевной, а Ирочка Екатериной Михайловной.
– Вы почему опоздали? – спрашиваю я у двух нерадивых медведей, – Знаете ли вы, который сейчас час?
– Бегите скорее, – отпускаю я их с миром, и приступаю к остальным детям. Екатерина Михайловна кормит всех завтраком, а я прохожусь между столами и говорю между прочим:
– Саша, не сутулься!
– Ирина, держи ложку правильно!
– Юра, ты ешь или играешь?
– Ну что, Надежда Николаевна, чаю попьем? – спрашивает меня Ирочка. Я выглядываю «из-под очков» и отвечаю, что давно пора. И мы идём пить чай.
Потом мы учим кукол писать в прописях, и выводим их на прогулку.
Играть было