Записки датского посланника при Петре Великом. 1709–1711. Юст Юль
путешествия от Копенгагена. Она – урожденная Слафрендорф[47].
На постоялом дворе нельзя было достать ни вина, ни французской водки. Не держали их с той целью, чтобы (Грумбкову) легче было сбывать свое пиво и хлебное вино, так как все, что продавалось на постоялом дворе, забиралось у него. Замок (Грумбкова), построенный в итальянском (стиле), по красоте, роскоши и размерам может сравниться с лучшими датскими замками.
После обеда я продолжал путь на Вуцков, последнее (местечко) в прусских владениях. Здесь начинается (обращение) польских денег, а бранденбургский, саксонский и люксембургский дриттели уже не в ходу и (принимаются лишь) с потерей 5 %. Три польских гульдена (злотых) составляют один талер или, на наши деньги, один ригсдалер Courant. На (польский) счет, гульден (злотый) содержит 30 грошей, представляющих приблизительно 30 датских скиллингов или один бранденбургский дриттель. Собственно, польский злотый заключает во себе пять sexer’ов, зексер два дытка, дыток три гроша; achtzehener, или тынф, содержит 18 грошей; в ригсдалер courant заключается 5 тынфов, то есть 90 грошей. Ригсдалер в датских кронах стоит ниже польского ригсдалера courant на 12–14 %. Польский или прусский грош содержит три прусских скиллинга. Скиллинги эти такой же величины, как датские «виды» (hvide) или дриллинги, и почти одинаковой с ними ценности. Полновесный золотой дукат стоит 8 прусских гульденов или 240 грошей. Specie-ригсдалер стоит три прусских гульдена и 18 грошей, то есть 108 грошей или 6 тыпфов.
В ту ночь я приехал в Дюнамерс.
22-го. Отправился из Дюнамерса в Данциг. Здесь (был вынужден) остановиться (и переночевать) ввиду недостатка в подводах, ибо все подводчики убежали за город смотреть, как колесуют одного преступника. Удивления достойно, как развита в человеке жестокость: чтобы поглядеть, как истязают его ближнего, он бросает свои занятия и заработок!..
При проезде через Данциг я узнал, что (там) свирепствует сильная болезнь, (от которой) еженедельно умирает 200–300 человек. Некоторые считали ее чумой, другие пятнистым тифом, но, так как в подобных случаях преждевременная предосторожность лучше небрежного (отношения к делу), то я письменно уведомил отсюда всемилостивейшего моего государя и короля о появившейся болезни (впоследствии действительно оказавшейся чумой), дабы (его величество мог) вовремя распорядиться о прекращении торговли с данцигцами[48].
23-го. Из Данцига выехал на почтовых; в полдень за городом переехал Вислу и в течение ночи проехал через Стеге, Кальберг и Польский. От Данцига до Польского, последнего (местечка) в данцигских владениях, считается 12 миль. За наем повозки для этого переезда в дангцигскую почтовую контору уплачивается по два ригсдалера courants с человека; кроме того, при каждой перемене повозки путешественник платит проводнику один achtzehener или тынф.
24-го. Проехал из Польского в Пиллау. Дорога идет по косе (называемой Dantziger Nehrung)[49], и отделяющей Балтийское море от Пресного[50]. Последнее образуется частью (водами) реки Прегеля (текущей от Кёнигсберга), частью
Slafrendorf или, вернее, Sclaberndorf, весьма уважаемый марк-бранденбург-ский дворянский, впоследствии графский род (см. там же).
Чума была-таки занесена в Данию в 1711 г.; в одном Копенгагене от нее умерло с лишком 20 000 человек, то есть более трети тогдашнего его населения.
У Юля, очевидно смешивающего значение слов Nahrung и Nehrung, стоит «данцигское пропитание» (вместо «низменный берег»).
Фрише-Гаф, в подлиннике Ferske Hav (вместо Friskc Hav), то есть «Пресное море».