Зеркальный лабиринт. Александр Матюхин
Паразиты.
– Разумно. А это кто? – Имир кивнул на старуху, которую Сэлим притащил на своем горбу. Через весь город. Вот же упрямец…
– Марта, – коротко ответил Сэлим, как будто это всё объясняло.
– Ясно, – вздохнул Имир и нажал звонок, подзывая слуг. Сэлим всегда был… с характером. Но это хорошая черта для человека его профессии. И, кажется, безрассудная выходка в итоге пошла юноше на пользу. – Мартой займутся, оставь ее здесь. Лёгочная немочь?
– Да. Приступ.
– Как и ожидалось. Иди, иди, Сэлим, не беспокойся, тут не Чёрный дом, раненых мы не добиваем. А Марте нужен сейчас врач, а не плечо поддержки. Верно, сударыня? – галантно обратился он к старухе, но она только затравленно посмотрела на него. – Не бойтесь. Вам не причинят вреда.
Взгляд Сэлима смягчился и стал немного похож на тот, прежний.
– Он прав, – Сэлим помог Марте сесть в кресло и крепко сжал ее руку. – Не тревожься ни о чём. Все будет хорошо. Я же обещал, помнишь?
Старуха судорожно кивнула и вцепилась скрюченными пальцами в осколок белого камня на веревочке, висевший у нее на шее. Сэлим почему-то улыбнулся и наконец соизволил отправиться в блок для дезинфекции.
Имир взглянул на часы. Половина второго. Кажется, ночь будет долгой…
После всех необходимых процедур Сэлим свалился, как подрубленный, и проспал почти сутки без перерыва. Но в этом были и свои плюсы. Когда он, отмытый начисто, остригший свои патлы и облаченный в строгий костюм, спустился к завтраку, Имир уже знал все, что требуется.
– Значит, Чёрный дом сгорел. Со всеми обитателями, – вчерашняя газета шлёпнулась на стол. – Твоих рук дело?
У Сэлима ни одна черточка не дрогнула. Лицо его, все еще серое от болезни и утомления, с заострившимся носом и истончившимися губами, было словно высечено из камня. Как барельефы в здании Суда, изображающие Справедливость и Непреклонность.
– Да. Моих.
– Вот как? – выгнул седые брови Имир, но удивления в его голосе не было. – А как же милосердие, второй шанс для каждого, о которых ты твердил мне с таким жаром?
Сэлим отвернулся. Ёжик светлых волос теперь казался седым, но дело могло быть всего лишь в освещении. Осеннее солнце – и есть осеннее солнце. Даже на теплой, застекленной веранде оно обрекает на уныние.
– Второй шанс нужен только тем, у кого осталась надежда, – сухо ответил Сэлим. – Тем, кто стремится жить, а не просто выживать. В Чёрном доме никто никого не держит насильно. Но почему-то выйти из него и оспорить приговор, подать апелляцию на возврат гражданских прав не решается почти никто. Два-три человека за год. И их считают безумцами. А ведь нет никакого риска! В худшем случае, смельчак просто вернётся в Чёрный дом. Но здоровому, готовому встать на путь исправления человеку, или доказавшему, что обвинения были ложными, восстанавливают все права! Но эти… Они даже пытаться не хотят. Покорно ждут смерти.
– Что ж, каждый сам выбирает свою жизнь, – пожал плечами Имир. – Кофе?
– С удовольствием.
Любимый