Секрет Счастливого сердца. Нескучная психология для яркой жизни. Инна Макарова
у Глеба дежурство. Так у нас повелось уже несколько лет, что каждое его дежурство для нас – маленький праздник. Все чувствуют себя спокойно, дети щебечут и хохочут. Можно не опасаться внезапной взбучки из-за какой-нибудь ерунды типа разбросанных игрушек. Я могу расслабиться, не ожидая подвоха …
Сегодня я, наконец, ощутила праздник. Дети приготовили несколько номеров в подарок – стихи и сценку. Исполнили их под наши бурные аплодисменты. Мама тоже читает стих. Папа фотографирует.
И тут я слышу зловещий звук поворачивающегося в замке ключа. Все застыли, как преступники с поличным. Открывается дверь, на пороге Глеб. Почему он вернулся?
– Привет, мои зайчики! Забежал переодеться!
И тут же выражение благодушия на его лице сменяется холодной иронией.
–О, кого я вижу! Кстати, почему эти люди здесь? Я же сказал, чтобы их никогда в моем доме не было!
Тон нарочито спокойный, ледяной. Родители, опустив глаза, начинают торопливо собираться.
– Потому что у мамы праздник. Они пришли ее поздравить,– храбро выпаливает Алиса и тут же шмыгает за мою спину под его испепеляющим взглядом. Боже, как мне стыдно!
– Пожалуйста, Глеб… Мама, папа, останьтесь. Мы еще чай не пили. Торт такой вкусный. Глеб, проходи к столу.
Я умоляюще смотрю на него… Напрасно.
– Я еще раз повторяю, дверь открыта. В его голосе – с трудом сдерживаемая ярость.
– Нет, они останутся, и мы будем праздновать! Ты не забыл, что у меня юбилей? – внезапно я выхожу из себя, откуда смелость взялась? Алиса радостно улыбается мне.
– В таком случае ухожу я! Празднуйте, ни в чем себе не отказывайте! Документы на развод я тебе пришлю!
Он оглушительно грохает дверью. Тут самообладание оставляет меня.
– Глеб, подожди, постой, давай поговорим!
Я бегу вслед за ним. Выскакиваю на крыльцо и падаю, поскользнувшись на ступеньке. Сильный хруст в голеностопе… Я взвыла, не в силах сдержаться, от боли и отчаяния.
Глеб уезжает. Уверена, в заднее зеркало он видел мое пике на лестнице.
Я не помню, когда он вообще задумывался о моих чувствах или пытался их щадить. Каждый раз, когда он бил меня под дых очередной несправедливой, жестокой сентенцией, он искренне изумлялся, что мне больно. Он мне казался астронавтом в скафандре, наступающем на ногу обычному человеку. Весело смеющимся: да полно, что за шутки! Не выдумывай. Ведь мне не больно – как же больно может быть тебе?..
Родители помогли мне подняться, а потом и вызвали «Скорую». Нога отекла на глазах, наступить было невозможно.
В травматологии мне наложили лонгету.
–Перелома нет, всего лишь растяжение связок,– белозубо улыбаясь, молодой травматолог протянул мне снимки. Недельки три-четыре полежите дома, отдохнете. Аккуратней надо, сейчас гололед!
Всю ночь я провела без сна. Настояла, что могу справиться сама, и девочек забрали родители. Приняла обезболивающее, нога успокоилась и без движения почти не ноет. Но боль душевная куда сильнее. Дикий страх: а как я буду, если мы разведемся? Он парализует меня и не позволяет думать…
К утру Глеб не появился. На звонки не отвечает. И я поняла, что уж лучше поползу на работу. Там хоть немного смогу отвлечься, а дома просто буду лежать