До и после заката. Олег Дольский
не воскресенье, впадал в отчаяние. Зачем я загнал себя в эту карусель, что же мне спокойно не жилось на пенсии.
– Олежик, ты вложил в подарки немцам чак-чак? – Сергей Никулин очень волновался перед приездом делегации из Германии, намечался перспективный контракт по гражданскому судостроению, которым он заведовал.
– Не смей волноваться, Сергей Юрич, всё в поряде. И чак-чак, и баурсак, и сегодня ещё за тюбетейками в Казань съезжу.
Никулин удовлетворённо вздохнул. Ему было тяжело переносить рабочие тяготы: последние полгода он был в капитальной завязке, поскольку начало подводить здоровье. По десять банок пива за вечер, как в былые времена, начальник отдела гражданского судостроения употреблять уже не мог. Расслаблялся только сигаретами и кофе. Но это мало ему помогало, и Никулин вечно ходил гружёный, волновался по каждому пустяку. Даже этот звонок насчёт чак-чака Сергей Юрьевич совершил в 11 вечера, и такая практика для него стала в порядке вещей, мы привыкли. Лучше бы он выпивал, чем ходить натянутый как струна и волнующийся подобно директору атомной электростанции.
Сомневаюсь, что немцам будут интересны национальные головные уборы татар. Понимаю, чак-чак или баурсак ещё можно за милую душу схомячить за чаем, но что им делать с шестиугольными тюбетейками? Впрочем, учитывая массовую миграцию азиатов в европейские страны, шапочки в эпоху мультикультурализма могут оказаться актуальны.
На следующий день я, как и задумывал, смотался в Казань, после обеда приготовил все подарочные комплекты, не забыв положить в них и представительскую продукцию: календари, ручки, зажимы для галстука, буклеты и прочее. Вызвал к 5 вечера фотографа Чурова, переговоры с немчурой намечались на вечер. У Алексея Василича была задача нажать один раз на кнопочку фотоаппарата после подписания контракта (если таковое состоится).
Видимо, предусмотрительность не мой конёк. Я наивно предполагал, что гости из Берлина быстренько прочтут документы, поставят свой крестик на бумаге и в 7 вечера поедут счастливые в ресторан, где уже приготовлены все баварские радости: шнапс, рульки, колбаски.
В 7 вечера ужинать никто не поехал, в 8 вечера тоже, в 9 вечера из комнаты переговоров вышел краснолицый Никулин и сдержанно спросил у нас с Чуровым:
– Ребята, у вас всё готово?
– Да у нас-то уже 4 часа, как всё готово! – ответили мы в один голос с фотографом. – Когда они подпишут-то?
– Не знаю, они внимательно всё читают, дошли до 18-й страницы контракта.
– А сколько всего страниц? – робко поинтересовались мы.
– 50, – ответил Сергей Юрич и ушёл обратно.
Мы с Чуровым в отчаянии переглянулись: вот попадалово-то! И что мне мешало заранее накупить какой-нибудь снеди и напитков. Сидели бы сейчас спокойно и ждали своего выхода. А так у обоих ни маковой росинки во рту. Фотограф увлекался туризмом, и трудности привык встречать стоически: он спокойно сидел в кресле и листал рекламные журналы. В столе у Альбины была половинка