Приключения моряка Паганеля. Владимир Гораль
«Сенье» только что сошёл со стапелей кораблестроительной верфи. А посему должен был проходить ходовые испытания, то есть бороздить прибрежные воды где-нибудь у побережья, в районе порта Тромсё.
Однако командир «Сенье» майор Свен Бьернсон, то ли руководствуясь чувством долга офицера и патриота, желающего приструнить русских, то ли по какой-то иной неизвестной причине, самовольно и самоуправно принял решение следовать в сектор острова Медвежий…
Выслушав юных, подвыпивших, словоохотливых норвежцев, мы рассудили так:
Скорее всего, состоявшееся показательное задержание и демонстративное дефиле с нашим бедным арестованным «Жуковском» имело целью напугать всех потенциальных нарушителей-браконьеров. Эта устрашающая акция предназначалась многочисленной и пестрой группе иностранных, и прежде всего советских, судов, промышляющих у Медвежьего. И лишь внезапно разыгравшийся ураган, а также проблемы с одним из двигателей необкатанного сторожевика «Сенье» смешали планы майора Бьернсона.
Честно говоря, наши советские морячки, все до одного прошедшие срочную военную службу, были немало удивлены поведением своих норвежских коллег.
У них возникли элементарные вопросы:
Существовала, а если да, то куда смотрела контрразведка норвежского ВМФ? Проводилась ли хоть какая-то работа с личным составом на весьма актуальную для военных тему: «Болтун – находка для шпиона»?! Эти вопросы так и остались без ответа.
* * *
Светлым полярным вечером, часов эдак в восемь, в скромном, уютном, немного пропахшем мужским духом и рыбой матросском кубрике возник наш новый корешок до гроба – Юрик Скелет. Вообще-то вчерашней ночью старший капрал представился как Йорик Бриньюльф. Однако уже через пару часов общения с нашими северными альбатросами Бедный Йорик, страдавший, скорее, избытком роста, но не веса, был скоропостижно перекрещен в Юрика Скелета. Иногда для разнообразия к нему обращались иначе. Например, так:
«Cлышь, Юрок, дай я тя, братан, варяжская твоя морда, поцелую. Нет, погоди, сначала выпьем на брудершвахт… или нет, на брудершвайн… ну, ты, зёма, понял».
Не помню точно, действовал ли уже тогда в королевстве сухой закон или нет, но Йорик, в качестве варяжского гостя, выступать его сторонником явно не собирался. Когда на второй день тощий Йорик появился в русском матросском кубрике, за пазухой у него что-то булькало. Этим что-то оказалась завернутая почему-то в красно-сине-крестоносный норвежский флаг литровая бутылка виски «Катти Сарк»…
Так вышло, что еще вчера нетрезвый толмач Гена Эпельбаум сообщил о своем нынешнем дне рождения и, от широты своей давно обрусевшей немецкой души, пригласил к себе на днюху всю ораву дружелюбных варягов. Следом за Юриком шествовал белобрысый красавчик Фритьоф, вылитый Ди Каприо из «Титаника»; впрочем, тогда Леонардо под стол пешком ходил