Сатори. Сергей Сергеевич Федоров
оборвал телефонный звонок с неизвестного номера.
– Здравствуйте! Вас беспокоит нотариальная контора. Мы приносим вам глубочайшие соболезнования. Вы могли бы приехать, чтобы обговорить пару вопросов о вашем наследстве?
– Наследстве? – удивленно переспросил я.
– Именно так. Мы не можем обсуждать такие вопросы по телефону. Вам удобно сегодня после двух?
Внутри что-то дрогнуло. Я не понимал, что происходит.
Я согласился, и, записав адрес, положил трубку.
Сентенции о жизни превращаются в теплый чай. Ложкой мешаю иронию, выпиваю глоток за глотком, глаза закрываются, и я рискую заснуть прямо за столом. Подхожу к окну, гляжу на улицу и понимаю, что происходящее в моей жизни не тянет даже на бульварное чтиво. Я хотел было возмутиться, ударить по подоконнику, но телефон завибрировал, и я увидел сообщение. Ответив одной цифрой и буквой, я пошел к выходу.
Спускаясь по ступеням, я внезапно подумал, что вся наша жизнь – вечное хождение по нескончаемым лестницам. Кто-то идет вниз, как вдруг достигает самого верха, а кто-то изо всех сил бежит наверх, но в итоге скатывается в самое начало.
Мне около тридцати, а я уже состарился и похоронил себя у подножья карьерной лестницы. Я словно живу на необитаемом острове. Обросший и усталый, я строю плот из мыслей и надеюсь, что однажды он станет таким прочным, что я смогу уплыть и больше никогда сюда не возвращаться.
У меня нет духа простить и нет сил наказать,
Нет права любить или быть любимым.
Осознание невозможности избавления мира от зла
Рождает желание избавить себя от мира.2
Я хотел бы изобрести машину времени, вернуться в прошлое и найти парня, придумавшего экзистенциальный образ мышления. Я бы показал кадры из будущего и убедил его не разбрасывать зерна своей идеи по всему миру.
Без пяти минут, и я снова стану одним из прохожих, пошлю всё к черту, пойду пешком, буду напевать что-то себе под нос и радоваться, словно безумный. Автобус окатит грязью, я улыбнусь и покажу водителю средний палец. Я бы мог идти так целую вечность: идти куда глаза глядят и никогда не оборачиваться. По пути зайду в магазин, продавщица вновь спросит, есть ли мне восемнадцать, доставая сигареты из-под прилавка. Я назову настоящий возраст, и в тот момент задергается мой правый глаз, будто я вру сам себе. Бездомный на выходе выклянчит у меня последнюю мелочь, а я разделю безысходность его ситуации. Быть может, в тот момент и он испытает сопереживание мне.
Круговорот рано или поздно закончится, и я выйду за пределы системы, снова стану молод и никогда больше не вернусь к этому кошмару. Я напишу когда-нибудь книгу о периоде подавленности в моей жизни. В наушниках заиграет «Альбатрос», и я вновь растворюсь в выдуманном мире. Электричество пройдет по лицу, и я почувствую, как всё встает на свои места. Кажется, если бы я прикоснулся к кому-то
Из песни «Прогулка» группы «Ночные грузчики», 2010 г.