От Лукова с любовью. Мариана Запата
на льду, но мне было по барабану. Не я оплачивала их время на катке. Если бы у них была такая мама, как у меня, она бы очень быстро отучила их от привычки болтаться без дела.
– Мама рассказала мне вчера вечером, – сказала та, что была повыше, поднимаясь со скамейки.
Я встала и, не обращая на них внимания, стала вращать плечами назад, несмотря на то что провела уже целый час, разогреваясь и растягиваясь. Возможно, я не каталась по шесть или семь часов в день, как привыкла – когда растяжка по крайней мере в течение часа абсолютно необходима, – но от старых привычек трудно отказаться. Не стоило экономить час и пропускать разминку, чтобы потом несколько дней или недель страдать от растяжения мышц.
– Она сказала, что слышала, как кто-то говорил, что, кажется, он уходит из спорта, потому что, по его словам, у него очень много проблем с партнершами.
Теперь это привлекло мое внимание.
Он. Уходит из спорта. Проблемы.
То, что я окончила среднюю школу вовремя, было почти чудом, но даже я поняла, о ком они говорят. О ком же, черт побери, еще? Не считая нескольких мальчишек и Пола, который три года тренировался вместе со мной в Ледово-спортивном комплексе Лукова, не было никакого другого «его», о ком кто-либо стал бы говорить. Была еще парочка подростков, но ни один из них не обладал способностью далеко пойти, если кого-то хоть чуть-чуть интересовало мое мнение. Что было отнюдь не так.
– Возможно, если он уйдет, то станет тренером, – сказала одна из девочек. – Я бы не возражала, если бы он кричал на меня целыми днями.
Я чуть было не рассмеялась. Иван уходит? Ни за что. Не было ни малейшего шанса, чтобы он ушел из спорта в двадцать девять лет, тем более не сейчас, когда он по-прежнему великолепно катается. Несколько месяцев назад он победил на чемпионате США. А месяцем раньше занял второе место в финале Гран-при по фигурному катанию.
В любом случае, какого черта я обращала на это внимание?
Мне было плевать на то, что он делает. Его жизнь меня не касалась. Всем нам когда-нибудь нужно будет уходить. И чем меньше мне придется смотреть на его надоедливую рожу, тем лучше.
Решив, что не нужно отвлекаться, начиная первый из всего лишь двух часов обязательной ежедневной тренировки – тем более не отвлекаться на Ивана, а не на кого-то другого, – я направилась к выходу из раздевалки, оставив двух подростков попусту тратить время на сплетни. В это раннее утро на льду было, как обычно, шесть человек. Я пришла не так рано, как прежде – это не имело смысла, – но каждое из этих лиц я наблюдала уже много лет.
Некоторые чаще, чем остальные.
Галина уже сидела на трибуне для зрителей, за бортиком, вместе с термосами с кофе, который, как мне было известно по опыту, был очень густым, а на вкус напоминал деготь. Шея и уши у нее были замотаны ее любимым красным шарфом, и она была одета в свитер, который в прошлом я уже видела раз сто и который в довершение всего был похож на шаль. Я могла бы поклясться, что с каждым годом к тому, что она надевала, стало добавляться по одному предмету одежды. Четырнадцать лет