Буриданы. Алекс и Марта. Калле Каспер
изменения. Как я испугалась, когда обнаружила его! Сначала это было крохотное пятнышко, вроде того, которое иногда плавает перед глазом, но сейчас стало уже изрядным пятнищем – если такое оказалось бы на платье, пришлось бы сразу пустить его на тряпки, но что делать с душой? Ее ведь не заменишь, как платье.
Да, Марта, ты уже не невинна. Девственность теряют не в свадебную ночь – кто-то лишается ее намного раньше, кто-то живет с ней до самой смерти, никого не стесняясь. Многие годы Алекс был единственным мужчиной в твоей жизни, и вдруг кто-то стал рядом с ним. Нет, не вместо него, а именно рядом – словно камердинер, который должен сопровождать хозяина в длинном путешествии. Наверно, в этом тоже виновата революция. Ибо когда рушатся крепостные стены, простоявшие века, как может устоять слабая женщина? И все же вначале все было, как обычно, пришли гости, поели, попили, повеселились. Ничто не предвещало того, что случилось. Правда, Вертц пару раз приглашал тебя потанцевать – но он делал это и раньше. Холостяк Вертц – они оба с Менгом холостяки. «Мы в глазах малороссийских красавиц уроды!» – смеются они.
Потом настало время уложить детей спать, с другими проблем не возникло, но Лидия была нервная, не заснула прежде, чем ты сама не пошла и не спела ей вместо колыбельной: «Una furtiva lagrima…» Когда ты вернулась в гостиную, Менг и Вертц как раз собирались уходить, ты попрощалась с ними, Алекс пошел их провожать, а ты стала убирать со стола. И вдруг – звонок в дверь. Это был Вертц, он забыл свой портфель – возможно, как ты потом подумала, нарочно. Вертц снял шапку – Вертц как Вертц, лысеющий череп, густые светлые брови, овальное лицо, круглые очки и стеснительная улыбка. Ты принесла ему из комнаты портфель, он схватил его, но не ушел. «Госпожа Марта», – сказал он вдруг, – «а ведь я вас люблю». Ты не знала, что сказать или сделать, он положил портфель на пол, взял твои руки и стал целовать их, сначала кисти, потом, по очереди, все пальцы, в конце пытался поцеловать тебя и в губы, но этого ты не позволила…
Когда Алекс через полчаса вернулся, ты прятала от него взгляд. Он сразу разделся, нырнул в постель и заснул, а ты еще долго лежала без сна – как в юности, когда ты иногда до рассвета ворочалась, мечтая… Да, о чем же ты мечтала, Марта? Наверно, о блаженстве любви, о чем же еще. Кто из нас не грезит этим в восемнадцать лет? Но есть ли кто-нибудь, кто видел его воочью? В какой-то момент казалось, что ты видишь – но потом выяснилось, что это не блаженство, а лишь тень его. Потом исчезла и тень, и ты снова оказалась одна.
С этого вечера ты стала ждать очередного визита варягов, возбуждалась, когда слышала, что киевский поезд опаздывает, душилась сильнее, чем обычно, долго выбирала, что надеть. Алекс ничего не заметил – мужчины в этом смысле, словно дети, они убеждены, что они – пуп земли, жена же подобна, скорее, мягкому дивану, на котором приятно поваляться, но который собственных желаний не имеет, разве только иногда выказывает потребность освежиться, приобретя новый наряд или сходив в театр, и раз в году – пройдя легкий ремонт на морском курорте. А было ли тебе что скрывать от мужа? Вы больше ни разу не оставались с Вертцем с глазу на глаз, даже на десять секунд,