Буриданы. Гибель богов. Калле Каспер
они не хотели, и к тому же, договор все же на твоей стороне. В какой-то другой ситуации они на него, может, и наплевали бы – поди судись с ними – но в данную минуту они на конфликт не настроены. Я думаю, тут и заслуга Джованни. Он сидел в углу и молчал, но по его лицу хорошо было видно, на чей он стороне. Директору он свое мнение тета-тет наверняка высказал, и тот сделал соответствующие выводы. С дирижером все же принято считаться…
– А Юрген? Он присутствовал? – спросила Анника.
– О, ну как же без Юргена! – рассмеялся Пьер. – Сидел с прямой спиной, на лице аристократическая усмешка – вылитый Караян. Я не удивился бы, если он и есть какой-то бывший «фон», надменности у него, по крайней мере, хватает. Извинился, что заранее не ознакомился с условиями контракта, он, видите ли, во время работы думает только о творческих проблемах, и выразил удивление, почему ты ему об этом сразу не напомнила, вместо того, чтобы хлопать дверью…
– Ах это я хлопала дверью! Да он же выкинул меня из зала! Вот-вот, настоящий барон. Кто знает, может, его предки были балтийскими немцами, а то с чего он взял, что может так легко мной командовать…
– Подожди, послушай, как он продолжил. Я бы назвал это небольшим шедевром в духе Маккиавелли. Правда, сказал фон Юрген, даже после того, как он трижды с начала до конца прочел договор, он не понял, с чего это ты, человек, посвятивший свою жизнь искусству, можешь истолковать его идею, как унижение своего достоинства. Он же не высосал эту мизансцену из пальца, он объяснил тебе, чего добивается…
– Фарисей!
– Однако это, дескать, вопрос не принципиальный, он может использовать и другие выразительные средства. Только – добавил он – он тоже человек, он работает дни и ночи напролет, чтобы спектакль был готов вовремя, и не может постоянно что-то менять. Поэтому, чтобы больше не возникло никаких конфликтов, он хочет точно знать, что ты подразумеваешь под «унижением женского достоинства».
– Будто трудно догадаться!
– Так он утверждал. И, надо признать, я немного замешкался с ответом. Жаль, что тебя самой там не было…
– Что же ты им сказал?
– Ну, я перечислил все, что мне пришло в голову – что ты не желаешь носить костюмы, которые обнажали бы тебя больше, чем это прилично при чужих людях, и не желаешь делать движения и принимать позы, имитирующие половой акт… Ничего другого мне в голову не пришло.
Анника напрягла мозги – действительно, что же еще? Она тоже не смогла ничего придумать.
– Я думаю, этого достаточно, – сказала она.
– Я тоже надеюсь, но мне не понравилось, что Юрген попросил меня подтвердить, что теперь все. Я пытался оставить этот вопрос открытым, но принципиальное согласие он у меня вырвал.
На миг у Анники возникло дурное предчувствие, но она объяснила это своей трусостью.
– По-моему, ты все сделал, как надо, – сказала она. – Больше условий ставить было нельзя, это уже выглядело бы, как капризы примадонны.
Она встала, обошла стол, обняла мужа сзади и поцеловала в висок.
– Мой