Аргиш. Александр Гриневский
только один минус, – кричит, – если с маленькой высоты будем ёбаться, то сразу насмерть – винты раскрутиться не успеют.
Тут нужно высоту набрать.
Повернулся к иллюминатору, посмотрел вниз и снова:
– А если с высоты… То всё нормально. Винты раскрутятся, потом отлетят и такой… ёб будет! Мало не покажется. Но! – тянет палец вверх. – Некоторые утверждают, что шанец есть.
– Пошёл ты!
Повернулся, уткнулся в иллюминатор.
Вдруг накатил фатализм – спокойствие – пусть будет как будет. Уже всё. Уже лечу. Не думать. Не думать, что страшно.
Сначала смотрел в пол – не видеть этой высоты. Тревожно прислушивался к работе двигателей, потом надоело и, как все, прилип к иллюминатору.
Солнце и синь разлились по небу, лишь вдали, у самого горизонта – белые пятна облаков. Внизу – бесконечная тайга – деревья тянутся вверх, поломанные стволы белеют разбросанными спичками. Болота, болота – округлые, похожие на блюдца – даже не рыжие, а какие-то грязно-оранжевые. И тень от вертолёта – маленьким серым пятнышком – быстро так, по кронам деревьев, через болота – вперёд куда-то…
Два часа лёта – и всё стало привычным, как будто не первый раз, а в сотый. Колька вон вообще на вещах растянулся, спит.
Гул двигателей – монотонный, обнадёживающий.
Лететь предстояло далеко и долго, с дозаправкой на какой-то затерянной в тайге буровой и дальше – в сторону Нарьян-Мара.
Дремал. Думал. Сон и явь причудливым образом смешивались, и в голове ворочался какой-то ворсистый ком из обрывков воспоминаний, невнятных рассуждений, фантазий.
Мутно всплывало…
Почему у меня не так, как у всех? Почему я такой? А может… почему меня таким сделали? Кто? Бог? Родители? Гены или цепочка ДНК? Почему мне не нужно то, что нужно всем? Они же вот знают – как надо, к чему стремиться, что хотеть…
А мне вот ничего не хочется. Живу, и всё. Почему я должен рваться в начальники, что-то создавать, карьеру эту дурацкую делать? Я никого не трогаю, никуда не лезу, и меня пусть не трогают. Хорошо мне.
Зачем мне эта заграница, эти поездки, спорт этот? Есть дача, я ковыряюсь на ней в своё удовольствие – что они все заладили: надо, надо! Никому я ничего не должен. Я вам жить не мешаю, и от меня отвалите.
Деньги? Помешались все на этих деньгах. Мне хватает, не нужно больше. Девчонок вырастил, дача, машина – есть, что ещё нужно?
Бабы эти… молодые. Вон Андрюха с Колькой всё не угомонятся. Чего ищут? Любви небывалой? Так любовь – это ягода скороспелка, неужели не понятно? Созрела – вкуснотища, не оторваться, а чуть время прошло – кислинка появилась, а там, глядишь, уже и горечью рот вяжет. Всё же ясно – влюбился, женился, семья – расти детей. Не дёргайся, не найдёшь ничего нового.
Хотя… Папаша-то вторую семью поднял. Может, дело в количестве выращенных детей? Как огород. Не знаю. Сам чёрт ногу сломит.
Вон Анька – сеструха по отцу – она же совсем другая. Может, возраст? Младше меня на пятнадцать лет. Хиппи заделалась. Ну, не хиппи, не знаю, как это у них сейчас называется.
Ведь она другая,