Слово наемника. Евгений Шалашов
прибывших в нашей партии. – Мы наработаем!
– Дрыхни. Завтра поймешь – нанимались не нанимались… – хмыкнул тот же голос. – Жрать захотите – найметесь.
– Хм… – почесал щипач нос. – И верно, спать пора. – Уткнувшись губами в мое ухо, выдохнул: – Драпать отсюда надо… Чем скорее – тем лучше.
Перекатившись, Жан исчез в полутьме, а я заснул.
Не знаю, сколько проспал, но во сне почувствовал чье-то приближение. Какое-то чувство (чувство есть, но как его правильно обозвать – не знаю!) заставило насторожиться. Кто-то, пытаясь быть осторожным, полз ко мне, старательно огибая спящих. И получалось так лихо, что позавидует и армейский разведчик.
– А-а! – заорал человек знакомым голосом, наваливаясь на меня и пытаясь вцепиться в глотку.
Две недели пути, побои, тяжелые кандалы свое дело сделали. Раньше убил бы с первого раза. А тут – только отшвырнул, припечатав «браслетами» по физиономии. Раз. Другой… Верно, бывший старшина гильдии кузнецов спятил. Иначе почему он не чувствует боли?
На кузнеца накинулись человека три, скрутили и, связав по рукам и ногам веревками, сделанными на скорую руку из соломы, бросили в угол.
– Лежи, каплун, и не дергайся! – пристрожил чей-то голос. – Нам из-за тебя подыхать не хочется! Хочешь сдохнуть – сходи и башку расшиби. Но не здесь!
– У-у! – завыл кузнец так гнусно и протяжно, что пришлось вставить кляп.
Жан-щипач, успевший узнать о некоторых здешних правилах, прошептал: «В бараке убивать нельзя – норму для всех повысят! Завтра, в руднике…»
Мы проснулись от грохота. Кажется, разразилась гроза. Но какая-то странная – раскаты грома доносились из-под земли, а каменный пол содрогался, будто песок. И почему-то не были видны вспышки молний. Какими бы плотными ни были стены и дверь, но мы бы должны их увидеть.
– Что за хрень? – не выдержал Жан, не поленившийся встать и подойти к дверям: – Это что тут за грозы такие?
– Это камни взрывают, чтобы руду легче дробить, – бодро откликнулся тот голос, что давеча советовал спать.
Старожил, вышедший из своего угла, оказался худощавым парнем с клочковатой бородкой. Правда, и все остальные были бородатыми – где тут бриться?
– Как это – камни взрывают? – недоверчиво спросил Жан.
– Порошок у них есть, – охотно пояснил старожил, направляясь к яме у стены. Сделав утренние дела, вернулся и продолжил рассказ: – Черный порошок, как перец молотый, только мельче. Если подожжешь, вспыхнет, как молния, загремит, как гром, а всё, что вокруг, на кусочки разлетится – хоть камни, хоть железо. А от человека одни ошметки останутся! Его секрет только графы Флики знают, но берегут как зеницу ока.
– Хитро… – с уважением покачал головой Жан.
Мне вспомнились город Ульбург и старички-«рудокопы». Точно! Под Водяной башней, перед тем как она стала заваливаться внутрь, раздался какой-то грохот. Я решил, что это грохот падения башни… А ведь я знал про такой «порошок»! Еще давно…
Тридцать лет назад
– Господин