По жизни одна. Ольга Александровна Никулина
как будто через глаза проникает тебе в душу и видит то, что и сам ты не видишь в себе. Он видит самый центр души.
Но оказалось, что девчонки ничего такого в его взгляде не замечали.
– А вы попробуйте посмотреть ему прямо в глаза и тогда вы поймете, – предложила им Рита.
Девчонки потом сверлили бедного Витю глазами, пытаясь почувствовать проникновенность его взгляда, но так ничего и не почувствовали.
– Да Витька просто влюбился в тебя! – предположила Ленка. – Вот и смотрит на тебя по-особенному!
У Риты даже похолодело под ложечкой от этих ее слов. Несколько дней она мучилась, сгорая от невыносимости свалившихся на нее чувств, а потом села и написала Вите письмо:
«Дорогой Витя! Мне кажется, что я люблю тебя. Я еще не встречала таких людей как ты. Твои глаза, словно рентген просвечивают всю мою душу. Когда я общаюсь с тобой, то не только восхищаюсь твоими качествами, но одновременно восхищаюсь и собой, потому что возле тебя, такого красивого и душевного сама становлюсь какой-то красивой и бесконечной, но не телесно, а духовно. Возле тебя я чувствую свою душу. Может быть, у тебя такой дар? Дар открывать глубины чужих душ? Или я так все воспринимаю, потому что люблю тебя? Девчонки почему-то ничего такого не чувствуют. Мне, наверное, надо было просто поговорить с тобой обо всем этом, но почему-то говорить страшно, а вот писать нет. Но, может быть, теперь ты со мной поговоришь, и мы во всем разберемся. Рита».
Это письмо Рита носила в кармане несколько недель, не решаясь отдать его Вите. А потом настало 8 марта. Рита помнила, как в тот день к ним домой приехали гости – родственники матери. Мама накрыла стол, все ели и весело беседовали. Сестра Машка лопала все подряд, а Рита, уже тогда боявшаяся растолстеть старалась не переедать. В дверь раздался звонок – это пришли Ритины подруги вместе с Витей. Рита помнила, как они все втроем стояли у порога и ждали, когда она соберется, чтобы выйти с ними на улицу. Витя возвышался над девчонками, и был неотразим в своей весенней, ставшей ему короткой куртке. Риту растрогали тогда его худые руки, торчащие из коротких рукавов. Девчонки были в штанах, куртках и без шапок. У Светки на голове красовались стриженные кудрявые волосы. Светло русые кудряшки были ее собственные, натуральные. А Ленка была стрижена под «каре», и из-за «химии» ее стрижка выглядела пушистым одуванчиком.
Рита впервые тогда после зимы надела свое новое осеннее пальто. Это светло-серое пальто чуть выше колен, с поясом очень шло ей, и она саму себя чувствовала юной, свежей и красивой. Чтобы не мешать ей обуваться, подруги вместе с Витей вышли на лестничную клетку, и когда она, застегнув сапоги, собиралась уже выходить, ее тетка, мамина старшая сестра, вдруг с восторгом сказала:
– Риточка! Какая ты свежая, молоденькая! Вся жизнь у тебя впереди! Ты такая счастливая! Как я тебе завидую!
Рите показалось, что тетя видит сейчас не ее саму, а некий образ, в котором она находится. Как будто тетя, глядя на нее видит некую героиню из фильма, а не реального человека. И