Проводник. Илья Леонович Кнабенгоф
пожёстче, а Ромка выдавал смесь «португальского с финским», то есть просто истерически орал полную абракадабру. Причём все строили решительные физиономии так, что весь зал трясся от смеха, и лишь несчастный пьяненький мужик, заказавший «тяжёлый романс», стоял на коленях на полу, простирая руки к небесам, а в частности к потолку, и подпевал счастливый на абсолютном серьёзе.
Казусов хватало тоже. Особенно в этом отношении везло нашему «дятлу» Вите. Он иногда умудрялся выполнять такие шоу-трюки, что Рома был вынужден конфузиться перед хохочущим залом, оборачиваясь посмотреть, что же произошло? Вите «везло». Встав посреди песни со стула, держа палочки вверх, он как то решил «по-модному» завести людей, и начал ритмично стучать ногой, чтобы все, хлопая в ладоши, поддержали его. И как только они действительно захлопали, торжествующее выражение на его лице сменилось мгновенным испугом, и он плашмя упал назад, спиной в портьеры, которые висели там не первый год и поэтому тут же его накрыли под общее веселье. Конфуз.
– Увлёкся! Они ж захлопали! Ну, я подумал «э-эх, сейчас ка-а-а-ак року дадим!» Но, видать, сразу за всем не уследишь. Вот, равновесие потерял.
Или когда мы репетировали «торжественный» выход на сцену, он из пафосного зрелища сотворил комедийные пляски. Витя должен был первым из-за «кулис» (а в реале из-за портьер) выйти на сцену, сесть за барабаны и потихоньку начать наигрывать, чтобы мы потом к нему присоединились. И вот… Тишина. Ложки-вилки звякают… Витя с довольным лицом поправляет галстук на рубашке, оборачивается к нам с видом преуспевающего джазмена и со словами «Явление первое» делает шаг из-за портьеры, но… задевает носком ботинка оставленный кем-то шнур и на одной ноге пропрыгивает всю сцену поперёк и исчезает с другой стороны за портьерой. Понятно, что остановиться он не мог, ибо инерция падения влекла его драгоценный нос на стыковку с полом. Но сами понимаете, со стороны это выглядело, как попытка имитировать Чарли Чаплина в пятисекундной сценке. В общем, «аншлаг» был полный.
– «Витя, Витя»… Надоел! Думает, ему всё можно. Мы тут пахали как Папа Карло. Что, Андрюха самый основной, что ли? Я тут, понимаешь, барабань как на плацу, а он отдыхать будет!? Три с хреном недели не появлялся, а нарисовался с тихим скромным «извините». Ну-ну. Нет, я понимаю, у всех бывают проблемы, так хоть бы сказал, мол, парни, я пропаду тут на недельку-другую. Так хоть замену бы нашли. А то, вон, выкручивались тут, как хрен знает кто. Ботинки вот скоро совсем накроются, эх… Хорошие были! А он… эх… Куда прёшь?! Ты что, не видишь, красный? Совсем с ума посходили!
25.03.20…г.
– Ромыч! Одолжи денюжки чутец. Труба! Отработаю, ты ж знаешь.
Я пришёл к Ромке, так как знал, что парень он душевный и в средствах не особо стеснённый. Да и всё-таки родной человек почти, вместе всё-таки пашем.
– Сколько?
– Ну, пятьсот, что ли… хоть до зарплаты прожить.
– Ладно. Хотя киданул ты нас неплохо! Некрасиво, прямо скажем.
– Ну, прости. Я ж говорил тебе, так нужно было.