Земное счастье. Гоар Маркосян-Каспер
эти отношения не просто удача, они, можно сказать, уникальны, именно для него, ведь Наи… неизвестно, осознает ли она, какой приз ей достался, она же понятия не имеет обо всех этих бакнианских штучках, она – земная женщина, а земляне отлично знают, а вернее, ошибочно полагают, что даже самое сильное чувство повторимо… Тут он вспомнил, что это же слово, «приз», только в отношении Наи, употребил Поэт в том разговоре, перед посадкой… Вон оно что! И, в отличие от Наи, Маран о ценности своего приобретения знает. То-то он так боится разрушить неожиданное счастье, даже еще не реальное, не обретенное, а как бы обещанное, будущее. Но почему все должно рухнуть из-за… непонятно даже чего! Нет, понятно. Это все та же блажь. Опять! Неужели это никогда не кончится? Все еще не простил? Нет, простил, наверно, но не забыл. И кто его знает, может, до конца жизни будет помнить, как она нечаянно причислила себя к старшим, а его к младшим… нет, вовсе не так, не себя и его, а землян и торенцев, это Маран с его чертовым самолюбием перевел стрелки… И всегда будет бояться чем-то подкрепить этот дурацкий тезис? Никаких слабостей, пусть даже воображаемых! Что за чушь, она ведь просто теоретизировала, ей и в голову не приходило, что он воспримет невинную женскую параллель таким образом… И, кстати, неизвестно, меньше ли эти столь неудачно слетевшие с языка несколько фраз мучают саму Наи… Что бы там не говорила Ника, Дан был уверен, что Наи… ну пусть не влюбилась в Марана с первого взгляда, но несомненно что-то в ней шевельнулось, ведь она даже, можно сказать, проявила инициативу, правда, не на бакнианский манер, но… Дан прекрасно помнил, как она выскользнула из просмотрового зала орбитальной станции вслед за Мараном, и ясно, что подошла, позвала его в Синий бар, Маран же не знал, где это, как не знал и сам Дан, бар открыли совсем недавно, а потом пригласила в каюту, конечно, приглашала Наи, шеф ведь в это время совещался с Петерсом, начальником станции, Маран и Наи были вдвоем, пока он, Дан, не вмешался в их тет-а-тет, они разговаривали, разговаривали… и договорились до той ерунды, из-за которой… Чертовщина!..
– Так и спятить недолго, – сказал Маран наконец. – Давай работать. Рассказывай дальше.
– Дальше? – не понял Дан.
– Про Лах.
– Про Лах? – протянул Дан недоверчиво.
– Именно. Да что с тобой? Уж не забыл ли ты, что нам предстоит экспедиция?
– Забыл, – сознался Дан.
Он стал рассказывать в полной уверенности, что Маран будет слушать вполуха, но тот вдруг собрался и словно отключился от действительности. Зато сам Дан никак не мог сосредоточится, путался и повторялся.
– Мне мешает твой вид, – не выдержал он наконец. – Когда я вижу тебя небритым, мне кажется, что произошла какая-нибудь катастрофа.
– Небритым? – Маран машинально провел рукой по щеке и удивился. – Забыл. Ну и тряпка же я, оказывается.
– Можешь перестать ею быть, – кивнул Дан в сторону ванной.
Маран молча встал и отправился бриться. Пока он был в ванной, пришла Ника.
– Ну что там у вас? – спросил Дан. – Почему