Идущие навстречу. На пути друг к другу. Между двух огней. Мария Борисовна Хайкина
она наконец. – Я без толку хожу взад-вперед и, может, захожу еще глубже в чащу. Надо понять, как искать выход».
Девушка присела на пень. «Как же он ориентировался? Шел и шел вперед, и, вроде, не сбивался. Почему я не расспросила его получше? Правильно он говорил, надо уметь заботиться о себе. Но теперь уже поздно. Как же понять, куда идти?»
Она стала оглядываться и прислушиваться, пытаясь угадать какие-нибудь особенности, выявлявшие, где же конец леса. Но неопытные глаз и ухо не могли ничего различить.
Ровина стала звать на помощь:
– Э-э-э-й! Люди-и-и! Помогите-е!.
Ответом ей было только эхо. Девушка снова закричала, и снова никто не отозвался на ее крик.
«Неужели я заблудилась? Неужели я так никогда и не выйду отсюда? Буду бродить, пока не иссякнут силы, и я не упаду. Господи! Значит, нет спасения?»
Сердце сжал страх. Она кинулась бежать. Ветки кустарника хлестали ее по плечам, по лицу, она спотыкалась о корни, падала. Казалось, лес хочет схватить ее, задержать, оставить здесь навсегда. Когда-то это с ней уже происходило. Внезапное воспоминание заставило ее вздрогнуть. Повторялся кошмар, приснившийся ей в первую ночь пути. Ее сон стал явью.
Она резко остановилась. Оглянулась. Вокруг было все тоже море зелени. Она не увидела ни врага, ни друга. Никого. Спасаться было не от кого. Никто не настигал ее сзади ни для того, чтобы погубить, ни для того, чтобы спасти.
Девушка устало опустилась прямо на землю, привалившись спиной к стволу дерева.
«Зачем я убежала от него? Он хотя бы знал, что делать. А я ничего не знаю. Не моя это жизнь – бродить среди леса. Добил меня таки Хорвин… Или это я сама? Не надо было убегать. Он же предупреждал! Предупреждал…»
Что-то ожгло ей ногу. Испуганная девушка вскочила, приподняла юбку. По голым ногам ее бегали муравьи. Она попыталась их сбросить, но все было напрасно. Лишь догадавшись взглянуть вниз, она поняла, что угодила на муравьиную тропу. Отбежав, Ровина принялась торопливо счищать настырных насекомых, но было поздно, острая зудящая боль уже жгла кожу.
Девушка уныло побрела прочь. «Даже с муравьями не могу справиться. А если мне встретится кто-нибудь покрупнее. Да я совсем пропала…» Слезы покатились из глаз, она плакала сначала тихо, потом стала всхлипывать, потом завыла в полный голос. Она плакала по своей непрожитой жизни, по несбывшимся желаниям, по утраченному миру. Она плакала по невозможности повернуть время вспять, оказаться дома или, хотя бы, снова ехать за своим похитителем в седле и ждать, что он приготовит ей на этот раз.
Наконец девушка устала и остановилась. Присаживаться она боялась, и теперь просто стояла, оглядываясь по сторонам.
«Может, просто лечь и ждать конца… Наверное, это не долго. Со вчерашнего вечера у меня во рту ничего не было, не считая ягод. Долго ли я протяну? Сколько времени голод убивает человека?»
Она устало посмотрела вокруг, пытаясь отыскать местечко поуютнее, и тут встрепенулась.
«Что